– Путь куда? – Очередной удар Лэмба.

– Для начала в Криз, он говорил.

– Это в верховьях Соквайи, – сказала Шай. – Ехать через всю Дальнюю Страну.

– Кантлисса ожидает лодка. Он поднимется вверх по реке… вверх по реке…

– Очень смешно. Потом куда?

Рыжий обмяк, едва ли не потеряв сознание. Веки едва трепетали.

– Не говорил. При мне не говорил. Может, Тэвернер знал… – его взгляд скользнул по трупу, прибитому ножом к стойке бара.

«Вряд ли он что-то способен рассказать», – подумала Шай.

– Кто покупает детей? – спросил Лэмб.

Рыжий качал избитой головой, будто пьяный. Лэмб шлепнул его снова, снова и снова… Одна из купчих спрятала лицо в ладонях. Вторая глядела твердо, но мужчина, сидевший рядом, насильно усадил ее на стул.

– Кто покупает?

– Не знаю, – шепеляво ответил парень, пуская розовые пузыри с разбитых губ.

– Стой на месте.

Лэмб отпустил Рыжего, вернулся к «Шляпе», вокруг башмаков которого натекла алая лужа, снял меч с его пояса, вытащил нож из-под плаща. После перевернул ногой Красавчика, который вперился безжизненным взглядом в потолок, в то время как его кишки вывалились из живота. Северянин взял его мокрую от крови веревку, вернулся к пленному и начал обвязывать один конец вокруг его шеи. Шай наблюдала за этим, оцепенев и ощущая противную слабость. Немудреные узлы, но вполне надежные. Потом Лэмб потащил парня к двери, а тот поплелся за ним, как побитая собака.

Но далеко они не ушли.

Трактирщик выбежал из-за барной стойки и загородил выход, подтверждая истину, что с первого взгляда никогда нельзя судить о способности человека на поступок. Он комкал в руках тряпку, будто мог защититься ею от зла. Шай не верила, что это чем-то поможет, но не могла не испытывать уважение к его кишкам. Оставалось надеяться, что Лэмб не разложит их рядом с потрохами Красавчика, которые валялись на окровавленных досках.

– Это неправильно, – сказал хозяин заведения.

– И каким образом, умерев, ты сумеешь это исправить? – Голос Лэмба звучал мягко и не содержал ни тени угрозы. Ему не нужно было кого-то пугать. Два мертвеца отлично справлялись с этой работой и без него.

Глаза трактирщика забегали, но не нашлось ни одного героя, чтобы встал рядом с ним. Все выглядели напуганными, словно Лэмб являлся олицетворением самой смерти. Только старая духолюдка сидела, выпрямившись и внимательно наблюдая за событиями, да ее спутник, одетый в шубу, закинул ногу за ногу и, не делая резких движений, подливал себе выпивку.

– Неправильно… – Голос трактирщика был слаб, как разбавленное водой пиво.

– Коль это произошло, то это правильно, – ответил Лэмб.

– Мы должны собрать людей, судить его, как положено, допросить свидетелей…

– Все, что ты должен, – старик шагнул вперед, – это спросить себя, хочешь ли ты стоять на моем пути.

Хозяин харчевни шагнул в сторону, и Лэмб поволок парня мимо него.

Шай поспешила следом, внезапно ощутив, что может двигаться.

Дождь из ливня перешел в размеренную морось. Лэмб протащил Рыжего через залитую водой улицу к арке городских ворот, достаточно высокой, чтобы проехал всадник. Или чтобы повесить пешего.