— До следующего свидания, Ваня. И помните адрес: «Красная Армия, Трофимову».

Иван кивнул, поднялся по ступенькам, и трап тотчас же убрали. Взревели моторы.

— Помните, у меня никого нет, кроме вас!.. — вдруг закричал Иван, стоя в дверях. — Никого, Любочка, слышите? Никого, кроме вас и Алешки!

Самолет бежал по полю, набирая скорость. От ветра, поднятого винтами, по всему полю разлетелись цветы.

В самой большой комнате был накрыт стол. По всем правилам: стояли тарелки и тарелочки, рюмки и рюмочки, вазы и вазочки. И за всем этим великолепием, напряженно улыбаясь, сидел Егор.

Вошла Маша… Нет, не вошла: вплыла, как вплыло солнце на свидание к поэту, и Егор сразу засветился и засиял. На Маше был слишком большой фартук, что, впрочем, нисколько не мешало ей играть сейчас очень важную роль — роль хозяйки дома.

— И все же чего-то у нас не хватает, — озабоченно сказала она. — Может быть, позвать соседей?

— Ну их, — совершенно серьезно ответил Егор.

— Но должен же быть праздник, правда? Должен кто-то прийти или приехать… Я знаю: ты приехал! Ты приехал из командировки. Ты был в далекой тайге, ты строил завод…

— Нет! — Егор вскочил. — Я был в другой командировке!

И выбежал из комнаты. А Маша немедленно кинулась к зеркалу. Внимательно оглядела себя, поправила волосы, одернула блузку.

Распахнулась дверь, и в комнату вошел Егор. Он был в свитере и в пилотке с кисточкой, которая в те времена называлась «испанкой».

— Салут, камарадос! — сказал он и поднял сжатый кулак к плечу.

— Здравствуй, Егор, — торжественно ответила Маша. — Я так ждала тебя. Откуда ты приехал?

— Ты не спрашивай, где мы были. Ты просто радуйся, что мы вернулись…

Выжженный город легендарной Испании тридцатых годов. Юркий танк отстреливается на площади с фонтаном. Взрыв. Боевую машину заволокло дымом.

Из откинутого люка вылез командир в комбинезоне и шлеме, вытащив следом раненого товарища. Спрыгнул на мостовую, взвалил на плечо раненого и, отстреливаясь, метнулся в кривые переулки. Он знал скорее направление, чем сам этот городишко, но конечную цель представлял себе вполне отчетливо и стремился сейчас к ней.

Следом с криками бежали фалангисты, стреляя на бегу. Вероятнее всего, они рассчитывали взять его живым, вполне резонно полагая, что человек, который тащит на плече обмякшее тело раненого товарища, никуда от них не денется. И стреляли для устрашения, не стараясь попасть.

А командир, отстреливаясь, кружил по узким улочкам. Порою ему удавалось спрятаться, пропустив мимо преследователей, но в укрытиях он не отсиживался, а продолжал упорно пробиваться к намеченной точке. Через дворы и ограды, улочки и переулки.

Наконец ему удалось вырваться из кольца, и впереди на окраине городка показалась баррикада. Укрываться было негде, и он напрямик бросился к ней. Добежал до баррикады, и в ту же минуту из-за домов показались фалангисты, сразу открывшие уже прицельный огонь по беглецу с тяжелой ношей.

Но командир сумел добраться до баррикады, перебросил раненого товарища, сказал по-русски:

— У этого парня — важное донесение.

Вдруг изогнулся, подняв голову: пуля угодила в спину.