Достаточно сравнить его работы с творчеством европейских коллег — немца Гайгера, англичан Вудроффа, Миллера и других, — чтобы понять: до чего же Уэлан американец! Американец по всем — в простоте и прагматизме решений, в отрицании всякой «зауми», в крепкой профессиональной хватке, в потрясающей работоспособности…

В личном общении он открыт, улыбчив, уверен в себе, оптимистичен — и. когда нужно, тверд и даже жесток. Никаких там подавленных комплексов, никакого «бегства», никаких наркотических блужданий. Майкл Узлам работает, пашет, ни на секунду не позволяя себе отвлечься от заказов, планов, контрактов. Для него и бурная светская жизнь (кажется, он не пропустил ни одной из более или менее значительных американских конвенций последних двух десятилетий) не столько дружеская тусовка, сколько своего рода public relations…

Хотя и на «крепкого профессионала» иногда нисходит свыше — и он позволяет себе роскошь писать для души. Не совсем, конечно, для себя (ведь все его работы так или иначе будут проданы), но, по крайней мере, не для очередного издателя. И лишь такие вещи художник называет картинами.

Сам Уэлан признается, что почти 95 % его работ это иллюстрации: к фильмам, книгам и музыкальным произведениям. «Я не думаю, что когда-нибудь прекращу иллюстрировать обложки фантастических книг, — отвечал он на вопросы одного из журналистов. — Это моя первая любовь, и покуда я не «выгорю» весь, то не перестану их рисовать. Однако я чувствую, что настало время вплотную заняться иной работой, чтобы достичь цели, которую я поставил перед собой несколько лет назад: довести пропорцию «книжные иллюстрации — работа для души» до 50/50».

*****

Так появились альбомы Уэлана, куда вошли не только обложки книг, уже полюбившиеся читателю, но и оригинальные произведения. И перед нами предстал несколько иной Уэлан более задумчивый, романтичный, лиричный. В этих картинах, несомненно, больше живописи, чем коммерческой «понятности».

«На картинах «для себя», как вы легко заметите, куда больше свободного пространства и меньше мельтешения человеческих и нечеловеческих фигур. Мои картины и больше по размерам, чем те работы, что предназначены для обложек. Обычно я освобождаю комнату, высматриваю подходящую стену и мысленно вешаю на нее еще не написанную картину. После чего долго раздумываю: с какого расстояния она будет смотреться лучше всего? Точнее, с какого расстояния люди обычно разглядывают картины? Я сам долго хожу по комнате, вооруженный мелком, и, найдя лучший, на мой взгляд, ракурс, обвожу на стене прямоугольник, который служил бы оптимальным окном в иной мир для моего будущего зрителя».

Главным «побудительным мотивом» Уэлан считает утренние газеты. «Каждое утро я получаю новые доказательства, в каком же мы вновь оказались дерьме, так что идей для моих фантазий у меня хватит надолго», — оптимистически заявляет он. Хотя и обложки его, и картины все-таки но большей части слишком красивы, чтобы серьезно возбудить и воспламенить душу зрителей. Уэлан терапевт и великий утешитель, а не хирург и не психоаналитик; его картины ласкают взор — даже при всей их меланхолии, — и потому столь высоко ценятся на американском книжном рынке.