Снаружи ровно шумел дождь, шевелил листья на деревьях, стучал о булыжники дорожек.

Илфорд и Фолт выбрались из-под обломков и теперь, тряся головами, ощупывали ушибы и рассматривали ссадины.

Эверетт не стал себя ощупывать.

— Билли, убирайся, — велел он.

— Чего?

— Уходи. Беги.

— Куда?

Илфорд обморочно пошатывался возле холодильника.

— А что, некуда? — спросил Эверетт. — Не к кому?

— У меня был Кэйл.

— Понятно. Беги на юг, в армию Вэнса. Там тебя увидят сверху, подберут. Билли, куда хочешь беги, только не оставайся здесь. Но сначала дай ключ от мотоцикла.

— Бежать? — переспросил Фолт. — Ты это всерьез?

Эверетт взял ключ. Фолт переступил через разбитую каминную доску и вышел под дождь. В дверях он обернулся, и Эверетт махнул рукой — иди, мол. Фолт пересек лужайку, пустился бегом и исчез на туманном краю соседского сада.

— А теперь уйду я, — сказал Эверетт.

Правой ладонью Илфорд зажимал кровоточащую ссадину на левой руке. На его лице бушевало сражение. Он был гораздо старше, чем казался раньше, и теперь, в борьбе с украденной у Кэйла молодостью, уже не мог скрывать своего возраста.

— Ты разрушил мой дом, — процедил он.

— Я рад, — сказал Эверетт.

— Никуда ты от нас не денешься, — посулил Илфорд. — Едва заснешь, тебя можно будет засечь. Мы тебя найдем и притащим назад.

— Лучше моли Бога, чтобы я никогда не засыпал, — зло произнес Эверетт. — Есть у меня один сон в запасе. Специально для тебя.

— Ты не властен над тем, что вытворяешь ночью.

— Ничего, я тренируюсь, — заверил Эверетт. — Когда я в последний раз был в Шляпвилке, для меня прошло несколько недель. Хватило времени, чтобы отшлифовать талант.

Он блефовал, но не сомневался, что это подействует. Чувствовал, что берет верх.

— Ты же знаешь, я тебя не отпущу. — Илфорд двинулся к двери, чтобы заслонить Эверетту проход. Под ногами хрустели обломки роскоши. — Сначала надо закончить дела здесь. — В его голосе слабым эхом звучала риторика Гарримана Крэша. И самого Илфорда.

— Здесь все кончено, — отрезал Эверетт. — Я знаю, что ты натворил.

— Что я натворил? — резко произнес Илфорд.

— Фолт мне рассказал.

— Что он тебе рассказал?

— Прочь с дороги, — рявкнул Эверетт.

— Ты умеешь только бегать, — сказал Илфорд. — Мы с тобой слеплены из одного теста, разница лишь в том, что я остаюсь и пытаюсь созидать, а ты только убегаешь.

— Чем так созидать, лучше уж не засыпать вовсе.

— Но не век же ты будешь бегать.

— Сколько получится. Все лучше, чем стать таким, как ты.

Эверетту вдруг подумалось, что у него талант беглеца. Талант, быть может, даже ярче выраженный, чем сновидческий. Когда-то он пригодился Мелинде в Шляпвилке. А теперь, возможно, он пригодится Иди.

— Ты меня не удержишь, — сказал Эверетт. — Я сильнее. Я остановил часы.

— А на Кэйла тебе, выходит, плевать, — упрекнул Илфорд. — Бросаешь на произвол судьбы.

— Илфорд, Кэйл мертв. Ты его убил.

Илфорд оглянулся на холодильник.

— Эверетт, я знаю про наркотик. Думаешь, Билли мог от меня что-то скрыть? Думаешь, я не вижу, что творится под носом?

Эверетт промолчал.

— Я ведь его на самом деле убью, если сбежишь.