×
Traktatov.net » Самурай без меча » Читать онлайн
Страница 74 из 80 Настройки

Старая пословица гласит: «Побеждающий других силен, а побеждающий себя могуществен». Получается, что я добился власти над целой страной только для того, чтобы потерять власть над собой. Зачем сотни армий человеку, который не может совладать со своими порочными наклонностями?

Одно дело – подняться на вершину власти, другое – оказавшись на вершине, не скатиться вниз. Возвышенные стремления лидера должны подавлять его низменные порывы. Никогда не забывайте «секрет умеренности»: не позволяйте себе лишнего.

Опасайтесь тщеславия

Мои ужасные ошибки можно объяснить одним недостатком – тщеславием. По мере того как росла моя власть, я начал верить в миф о своем величии. После объединения Японии мне следовало довольствоваться задачей упрочения мира и повести страну по пути процветания. Вместо этого я возжелал новых славных побед за ее пределами. Результатом стала семилетняя война с Кореей и Китаем, которую следует считать наибольшей неудачей в моей жизни. Безрассудные попытки вторжения на чужую территорию навлекли на Японию ненависть двух великих азиатских наций. Я сгораю от стыда, когда думаю о десятках тысяч людей, погибших из-за моих непомерных амбиций.

Подобно государям всех эпох, я нашел причины, оправдывающие мои заморские авантюры. Одной из них стала необходимость найти управу на европейских варваров. Испания и Португалия, выступая от имени христианства, стремились покорить весь мир. Несколько японских князей приняли христианство и предоставили католической церкви земли, на которых появились европейские поселения. Сам я не религиозен и в течение многих лет проводил политику толерантности. Но когда новообращенные христиане принялись разрушать буддийские храмы и святилища, а португальцы стали похищать наших граждан, чтобы продавать в рабство, я объявил их агрессивную, фанатичную веру вне закона.

Несмотря на такого рода конфликты, в Японии наконец наступил мир после более чем столетней смуты. Под моим руководством страна постепенно набирала былую силу, и я был убежден, что мы ни в чем не уступаем европейцам. Так почему бы и нам не заняться расширением своей территории? Желание обессмертить свое имя за рубежом питало мои честолюбивые замыслы и раздувало тщеславие.

У семилетней войны была еще одна более прозаическая причина: новые земли были необходимы мне для того, чтобы удовлетворить запросы моих неугомонных самураев. Во время стремительного возвышения дома Тоётоми я сметал все, что стояло у меня на пути, и не отказывал себе в удовольствии демонстрировать щедрость, раздавая моим сподвижникам баснословные богатства, в том числе обширные земельные угодья. Эта неумеренная расточительность разожгла неуемные аппетиты моих военачальников. Но когда процесс объединения завершился, в стране больше не осталось земель, которые можно было покорить и разделить между победителями. Вместо того чтобы найти мирное решение этой проблемы, я обратил взор на Корейский полуостров, а оттуда – на Китай.

На войне все так же, как в торговле: когда организация, привыкшая к быстрому расширению, сталкивается с обстоятельствами, замедляющими рост, ей следует изменить курс. Но я не смог заставить себя измениться. Когда страна оказалась в моих руках, мне следовало обуздать стремление моих солдат к завоеваниям. Вместо этого я опрометчиво развязал войну против страны, которой совсем не знал, язык и традиции которой были мне непонятны, чей гордый народ оказал моим армиям беспримерное сопротивление, начав партизанскую войну.