Шанита кивнула. Длинные черные волосы колыхнулись, почти полностью закрыв ее бледное лицо.

— Ну и чудесно, — расплылся в жестокой улыбке Евгений. — Давай-ка то же самое сделаем с тобой. Снимай куртку, детка.

— Ты не хочешь посмотреть на Славу? — вдруг задала вопрос Шанита. — Может, посмотришь в его глаза?

Он поморщился, словно надкусил лимон.

— Кто о чем, а вшивый о бане. Снимай свое тряпье, мне надоело ждать.

Она послушно сняла с себя косуху, аккуратно сложив рядом.

— И майку тоже стаскивай. Давай-давай, нечего пялиться на меня, — поторопил ее Евгений. Видя, что Шанита даже не пошевелилась, он, деловито сопя, принялся распарывать ее футболку скальпелем. Исполосовав ее на лохмотья, он брезгливо бросил бесформенную кучу тряпья в сторону. Затем сорвал с женщины лифчик и, поднеся его к лицу, жадно принюхался. Лизнул теплую, согретую грудью женщины чашечку бюстгальтера и театрально закатил глаза.

— От тебя пахнет яростью, — сказал он, швыряя лифчик в ручей. — Но ты себя очень умело контролируешь. Зачем? Позлись перед смертью. Я же вижу, что ты хочешь растерзать меня в клочья.

Золотарев обошел Шаниту, сев прямо перед ней. Его взгляд уткнулся в упругие груди, кофейные соски которых дерзко уставились прямо на него. Взор мужчины сместился на измятую фотографию, которую она бережно гладила, словно живое существо.

— Так странно. Фигурка — пальчики оближешь, даже несмотря на твой рост, — он разочарованно щелкнул в воздухе пальцами. — А вот рожей не вышла. Как будто там наверху бородатый старик среди облаков был с бодуна, когда лепил тебя. Просто перепутал упаковки с частями тел.

— Зато ты никогда не ошибаешься, — вздохнула Шанита. — Всегда найдешь подходящую почку или селезенку. Да? Может, все-таки посмотришь в глаза моему любимому?

— Что это изменит? Меня в задницу ударит молния? — безразлично спросил Евгений и, тем не менее, с неохотой покосился на фото. Какой-то тощий дурачок с не менее дурацкой прической. Как сказал бы тот имбецил на стоянке, вылитый «педик».

— Если бы ты не убил его, у нас были бы дети, — мечтательно произнесла Шанита, и по ее бледной щеке скользнула слеза.

— Хватит этих соплей. Вытяни руки, — приказал Золотарев. Его уже начала утомлять эта ситуация.

Она непонимающе глядела на него, и тогда Евгений наклонился, стальной хваткой вцепившись в локоть Шаниты. Рука была теплой и слегка дрожала.

— Это будет очень быстро, — улыбаясь, пообещал Евгений. Блеснувшее в сумерках лезвие скальпеля мягко вошло в плоть. Хирургический нож медленно двинулся вниз к запястью, оставляя за собой страшную расползающуюся рану. Кровь запузырилась, стремительно вытекая из рассеченных вен, влажно заблестели оголенные мышцы, связки и сухожилия. Запахло металлическими стружками.

— Я мог бы сделать все быстро, — пыхтя, заговорил Золотарев. — Но тогда бы все закончилось в считаные минуты. А я этого не хочу.

Шанита не издала и звука. Она сидела, выпрямив спину с покорно вытянутой рукой, которая постепенно окрашивалась кровью.

— Давай вторую.

Шанита повиновалась и, заглянув в ее уставшие глаза, Евгений почему-то подумал о зомби. Сделав точно такой же разрез на правой руке, он вытащил из слабеющих пальцев женщины замусоленное фото.