— Не думаю, что ты согласишься пойти на такой смелый эксперимент, — мягко проговорила Шанита. Короткое движение — и лезвие вновь погрузилось в куртку байкера. С легкостью прорвав толстую кожу и дорогую шелковую рубашку, стальное жало на пару сантиметров вошло в плоть. Из раны вновь потекла кровь.

— Прекращай, сука! — взвыл Евгений. От неожиданности и новой волны боли он крутанул руль влево, и тяжелый байк вынесло на встречную полосу. Если бы им навстречу мчался какой-нибудь автомобиль, авария была бы неизбежна, но, к счастью, трасса была пустынной.

— Останавливайся, — приказала Шанита.

«Индиан» вернулся на свою полосу движения, притормаживая. Справа узкой полосой светлела неровная дорога. Как и говорила Шанита, она была усыпана щебнем, и сразу за ней начиналось бескрайнее поле. Мотоцикл мигнул правым поворотником и осторожно съехал на тропу. Щебенка захрустела под широкими покрышками «Индиана».

— Куда мы едем? — глухо спросил Золотарев.

Шанита хихикнула:

— Наконец-то первый дельный вопрос. Только постановка немного неверная. Куда я еду, так будет правильней. Ты уже ничего не решаешь, доктор Айболит. Свой ресурс ты выработал. А я еду на операцию. Только теперь роли поменялись. Я врач, ты — больной. Причем безнадежный больной.

Евгений хрипло закашлялся.

— Так, ладно. Значит, этот парень Слава — твой друг?

— Ты слышал первую серию фильма, — напомнила Шанита. — Не строй из себя идиота. Уж что-что, а мозги у тебя есть.

— Может, мы договоримся? — вкрадчивым голосом предложил Золотарев. — Я готов выплатить компенсацию. У меня мобильный банк. Назови мне номер своей карты, и через минуту я переведу на твой счет деньги. Как насчет, скажем, десяти тысяч долларов?

Шанита рассмеялась, и он осекся, умолкнув.

— Договоримся? Твоя подруга, которую ты с таким нетерпением сегодня ждал, тоже мне предлагала договориться, — отсмеявшись, сказала она. — Это ведь я тебе прислала сообщение с ее телефона.

— Ты врешь, — не поверил Евгений.

— Нет, это правда. Хорошенькая девочка. Правда, глупая, как пробка.

— Что ты с ней сделала?

Шанита снова засмеялась, и от этого мертвого, лязгающего смеха, напоминающего скрежет мятых труб по асфальту, у Золотарева по коже пошел мороз.

— Тебе будет неприятно узнать подробности нашей встречи, — сказала она.

— Ладно, — сдался Евгений. — Не хочешь отступных — звони в полицию. Пусть все будет по закону. Не забывай, что за самосуд тоже придется ответить. Убьешь меня — сама сядешь, и не на один год.

— Обращаться в полицию нет смысла. Прошли все сроки давности, я знакома с уголовным кодексом, — ухмыльнулась Шанита. — Тебе ничего не сделают, в худшем случае только пальчиком погрозят. Проблема в том, что о твоем преступлении знаем только мы с тобой. Кстати, почему ты не спрашиваешь, как я узнала о том, что ты сделал?

Золотарев угрюмо молчал, и она вновь заговорила, не дожидаясь ответа:

— Дарья Фолина, твоя помощница, санитарка. Которую ты трахал и платил деньги за информацию о будущих донорах. К слову, она тебе ассистировала на той самой операции.

— Она умерла, — отозвался Евгений. — Покончила с собой. Оставь ее в покое.