Так они думали.

Гринвуд прощально улыбнулся старику, вытирающему носком кровь, текущую из носа, и между двух сторожей вышел из камеры. Он заверил их, что последует за ними без всяких осложнений, а они успокоили его, что не сомневаются в этом.

Его повели тем же путём, как и на свидание к Проскеру: по металлическому коридору, металлической винтовой лестнице, по другому металлическому коридору и через две охраняемые двери. Потом маршрут изменился: по длинному коричневому коридору за поворот, где в тихом, спокойном местечке из дверного проёма возникли двое в чёрном, в чёрных капюшонах и с чёрными револьверами в руках.

— Без шума!

Сторожа смотрели на Дортмундера и Чефуика, ибо это были они, и моргали от удивления глазами.

— Вы сошли с ума, — сказал один из них.

— Не обязательно, — возразил Чефуик, остановившийся возле двери. — Сюда, господа, — прибавил он.

— Вы не станете стрелять, — сказал второй сторож. — Шум привлечёт внимание.

— Потому мы и надели глушители, — сообщил Дортмундер. — Вот эта штука, похожая на гранату, на дуле… Хочешь послушать?

— Нет, — отказался сторож.

Все вошли в камеру, и Гринвуд закрыл дверь. Поясами сторожей связали им ноги, галстуками — руки, а подолами рубашек заткнули им рты. Комната, в которой они находились, была маленькой и квадратной, посередине стоял металлический письменный стол. У телефона на столе Дортмундер оборвал провода.

Когда они вышли, Чефуик старательно запер дверь на ключ.

— Сюда, — позвал Дортмундер.

Все трое направились по коридору и воспользовались тяжёлой металлической дверью, которая долгие годы стояла на запоре, пока до неё не добрался Чефуик. Пройдя в обратном направлении путь, проделанный Дортмундером и Чефуиком, они наконец оказались у выхода из здания и стали ждать, устремив глаза на прачечную, что чёрным кубом выделялась в конце двора. Дортмундер посмотрел на часы. Три двадцать.

— Пять минут, — прошептал он.

За четыре квартала оттуда Келп посмотрел на часы. Потом бесшумно вылез из кабины грузовика и открыл фургон.

— Готовь! — прошептал он Марчу.

— Есть! — отозвался Марч и стал вытаскивать из кузова длинную широкую доску. Келп схватил её за конец и опустил на землю таким образом, что доска, второй конец которой опирался на пол фургона, образовывала наклонную плоскость. Марч вытолкнул другую доску, которую Келп положил таким же образом рядом с первой, оставив между ними расстояние примерно в полтора метра.

Они выбрали для своей цели самый глухой промышленный район окрестностей. По ночам здесь не было никакого движения, только раз в час могла проехать патрульная машина. Квартал за кварталом тянулись здесь низкие кирпичные здания, где делали солнечные очки, разливали безалкогольные напитки, вулканизировали покрышки, шили одежду и печатали газеты.

Здесь не было ничего, кроме фабрик и заводов и бесконечного ряда грузовиков, стоявших вдоль дороги. Келп поставил свой грузовик между другими, сделав его, таким образом, невидимым, — у пожарного гидранта, чтобы сзади оставалось свободное место.

Келп отошёл на тротуар и стал ждать. Через минуту послышалось урчание мотора, и из недр фургона появился капот почти нового «мерседес-бенца» с откидным верхом. Келп наткнулся на него рано вечером на Парк-авеню в районе Шестидесятых улиц. Так как машина должна была служить им недолго, ей оставили номерной знак «МД». Келп решил простить врачей.