Он поднял глаза на гору и вздохнул.

— Верную мысль порой высказывал Одноглазый. Староват я для всего этого дерьма.

— Ну, все не так уж плохо.

Последнее соответствовало действительности. Мы привыкли говорить о «горе», однако склон был не слишком крутым, да и дорога представлялась вполне проходимой не только для людей, но и для подвод. Ежели ее малость расчистить. Гребень, переходивший в плато, находился не более, чем в тысяче футов над Вратами Теней. А может, и еще ближе.

— Дай знать, когда будешь готов.

Старик массировал правое колено. Приметив мой взгляд, он пояснил:

— Маленький ревматизм. Но разыгрывается только от ходьбы.

«Купи лошадь», — подумал я, но вслух этого не сказал.

— Послушай, сколько тебе на самом деле лет?

— Человеку столько лет, на сколько он себя чувствует, — ответил он. — Госпожа не дает мне стареть.

Я задумался о том, насколько буквально следовало понимать его слова. Ведь над самой Госпожой время и впрямь было не властно.

— Бери знамя, и пошли.

— Может, захватим пару парней? На всякий случай?

— Возьми своего нюень бао, хочет он или нет. Ну и парочку других. Рыжий с Бадьей подойдут.

Рыжего с Бадьей долго искать не пришлось. Похоже, они были наготове и ждали призыва. Позади обоих держались их телохранители. На прогулку собиралась целая орава.

— Ребята, — заявил я, — все выглядит так, будто мне поручено командовать парадом.

Признаться, их готовность меня порядком приободрила.

Ныряя в свою нору, я приметил, что Тай Дэй, судя по виду, вполне готов к восхождению. Даже слишком.

Скоренько насовав в сумку корявых жареных лепешек, я на ходу бросил Дреме:

— Сиди дома, приятель, не отлучайся. Я вернусь к ужину. Если будет на то воля богов и демонов земли.

Я ухватил знамя. По одному мы пересекли невидимую черту. На сей раз вибрация казалась менее ощутимой. Для меня. И, по-видимому, для Тай Дэя. Остальные побледнели, им явно было не по себе. По ту сторону по-прежнему царил холод. Я невольно съежился.

Передо мной лежала дорога — змеившаяся по склону глянцево-черная полоса.

— Видишь дорогу? — опросил я и, склонив знамя, коснулся стальным наконечником черной поверхности. Сам не зная почему.

Дрожь, пробежавшая сквозь меня, была в дюжину раз сильнее, чем при прохождении сквозь Врата Теней. Я ахнул, затрепыхался и, кажется, даже что-то бессвязно заорал, брызжа слюной.

— Что с тобой? — спросил Костоправ.

Я впихнул ему в руку знамя.

— Сделай, как только что сделал я.

Отступив в сторонку, я снова поднял глаза на склон и понял, что вижу его иначе. Он был тот же: пыльный, лишенный растительности, со змеившейся черной нитью дороги. Но в то же самое время он предстал передо мною таким, каким, наверное, был в давно минувшие времена, когда дорога была проезжей, и даже сам склон, почти такой же голый, не производил впечатления забытого богом места. Я даже видел людей, хотя они казались куда менее материальными, чем дорога, склон и древние укрепления. Костоправ последовал моему примеру и, видимо, памятуя о какой-то своей догадке, тут же передал древко Бадье. От Бадьи знамя перешло к Рыжему, а от того к Тай Дэю. Нюень бао заколебался, но Старик решительно сказал: