Вещей в комнате почти что не было — разве что несколько ветхих одеял, пара глиняных мисок да горшок, в котором, наверное, готовили пищу. Да еще — мечи, столь же длинные и отлично сработанные, как и тот, что принадлежал сыну глашатая.

В темноте, за пределами света светильника, кто-то застонал, словно бы в горячечном бреду.

— Садись, — пригласил Кы Дам.

При неярком освещении старик выглядел еще более хилым, чем в тот раз, на стене.

Я сел и, хоть не имел такой привычки и столь гибких суставов, скрестил ноги.

Я ждал.

Когда настанет время, Кы Дам сам предложит мне говорить.

Я старался сосредоточиться на старике, не обращать внимания на устремленные со всех сторон взгляды и на запах множества тесно живущих людей.

Женщина принесла чай. Уж не знаю, как она его приготовила. Огня нигде видно не было. Хотя в тот момент я был так потрясен, что не обратил на это внимания. Она была прекрасна. Невероятно прекрасна — даже среди всей этой грязи, одетая в немыслимое тряпье. Поднеся чашку к губам, я пригубил кипяток, чтобы, ожегшись, заставить мысли вернуться к делу.

Мне было нестерпимо жаль ее. Вот кому придется действительно плохо, если южане возьмут город.

По губам Кы Дама скользнула еле уловимая улыбка. На лице пожилой женщины тоже отразилось удовольствие, и тут я заметил, как они похожи. Первоначальная моя реакция их вовсе не удивила. Наверное, ее появление из тени было своего рода испытанием для меня.

— Она воистину прекрасна, — едва слышно сказал старик. Затем добавил, громче: — Ты мудр, несмотря на годы свои, Солдат Тьмы.

Что еще за Солдат Тьмы? Всякий раз он, обращаясь ко мне, награждает меня новым именем…

Я склонил голову в формальном поклоне:

— Благодарю тебя, глашатай.

Я надеялся, что он поймет, — не по моим способностям все тонкости этикета нюень бао!

— Я чувствую в тебе великую тревогу, сдерживаемую лишь оковами воли твоей.

Он спокойно прихлебывал чай, однако взгляд его ясно говорил, что спешка будет извинительна, если я полагаю ее необходимой.

— Великое зло крадется в ночи, глашатай, — заговорил я. — Нежданные чудища освободились от привязи.

— Я предположил такое, когда, благодаря любезности твоей, смог подняться на твой участок степы.

— Теперь — новый зверь на свободе. Тот, какого я не ожидал увидеть. — Только сейчас я сообразил, что говорим мы о разных вещах, — Я не знаю, как совладать с этим зверем.

Я изо всех сил старался говорить по-таглиосски правильно.

Взгляд его сделался озадаченным:

— Я не понимаю тебя.

Я огляделся. Неужели все эти люди живут так все время? У нас — куда просторнее. Конечно, мы в состоянии расчистить себе пространство мечом…

— Ты знаешь о Черном Отряде? Знаком ли ты с недавними событиями в его жизни?

И, не дожидаясь ответа, обрисовал наше недавнее прошлое.

Кы Дам оказался одним из редчайшей породы людей, что слушают каждой унцией своего существа.

Когда я закончил, старик сказал:

— Возможно, время сделало вас тенью Солдат Тьмы. Вы шли столь долго и зашли так далеко, что совершенно сбились со своего Пути. И последователи князя-воителя Могабы ничуть не ближе к истинному направлению.