– У-уф! – нервно выдохнул Кевин. Пульс у него участился. Телефонные звонки были событием редким, а в нынешнем своем положении он не хотел больше никаких неожиданностей. Вполне хватало расстройства, вызванного полуночным звонком Тейлора Кэбота.

– Звонили от доктора Раймонда Лайонза из Нью-Йорка, – сказала Эсмеральда. – Он просил вас ему перезвонить.

Звонок из-за границы Кевина не удивил. После того как «Генсис» оснастила Зону спутниковой связью, стало гораздо легче звонить в Европу или в Штаты, чем в Бату, находившуюся в каких-то шестидесяти милях к северу. До Малабо, столицы, и вовсе было почти не дозвониться.

Кевин направился в гостиную, где в углу на столике стоял телефон.

– Обедать будете? – спросила Эсмеральда.

– Да, – ответил Кевин. Он еще не успел проголодаться, но не хотел обижать Эсмеральду.

Кевин подсел к столу. Уже положив руку на трубку, быстро сообразил, что в Нью-Йорке сейчас около восьми часов утра. Он было задумался, с чего бы это доктор Лайонз позвонил ему, но тут же решил, что звонок имеет касательство к его краткому телефонному разговору с Тейлором Кэботом. Кевину идея вскрытия Карло Франкони совсем не нравилась, и он даже представить себе не мог, чтобы Раймонду Лайонзу она пришлась по душе.

С Раймондом Кевин познакомился шесть лет назад. Было это в Нью-Йорке, на встрече Американской ассоциации «За развитие науки», где Кевин выступал с докладом. Доклады Кевин ненавидел и делал их редко, но в тот раз его заставил выступить декан факультета в Гарварде. Со времени работы над диссертацией Кевин занимался транспозицией хромосом, процессом, при котором хромосомы обменивались частичками и кусочками, чтобы ускорить приспособляемость вида, а следовательно, и его эволюцию. Явление это особенно часто происходило во время образования половых клеток, процесса, известного как мейоз.

Так совпало, что на той же встрече и в то же время, когда должен был выступать Кевин, Джеймс Уотсон и Френсис Крик читали публичную лекцию, посвященную годовщине их открытия структуры ДНК. Лекция привлекла невероятное внимание публики, а значит, слушать Кевина пришло совсем немного народу. Одним из пришедших был Раймонд. Прослушав выступление Кевина, Раймонд впервые сделал ему предложение. Разговор закончился тем, что Кевин ушел из Гарварда и стал работать на «Генсис».

Сняв слегка дрожавшей рукой трубку, Кевин набрал номер. Раймонд отозвался после первого же звонка: видимо, неотступно сидел возле телефона. Слышимость была кристально чистой, будто собеседник находился в соседней комнате.

– У меня хорошие вести, – сразу заявил Раймонд, едва убедившись, что говорит с Кевином. – Никакого вскрытия не будет.

Кевин не ответил. В голове у него царил кавардак.

– Ну как, полегчало? – поинтересовался Раймонд. – Я знаю, что Кэбот звонил вам ночью.

– Полегчало в какой-то мере, – отозвался Кевин. – Только будет вскрытие или нет, но у меня появляются сомнения по поводу нашего предприятия.

Настал черед замолкнуть Раймонду: не успел он справиться с одной чреватой неприятностями задачей, сзади, разинув пасть, подобралась другая.