Оборотень представлял угрозу каждому, кто обладал властью, будь это власть его воли или его рук. Амахайн-Фролк понимал это, и Крайклин понял бы тоже. Даже обычные люди питали известную долю отвращения к роду Хорзы. Оборотни далеко ушли не только от своего первоначального генетического состояния, они были и угрозой идентичности, угрозой индивидуальности даже для таких персон, о воплощении в которых, казалось, не могло быть и речи. Это не имело ничего общего с переселением душ, с физической или спиритуальной одержимостью. Это было то, что очень хорошо понимали идиране, бихевиористское подражание другому, и как раз это и казалось отвратительным. Большинству людей индивидуальность дороже, чем другие их свойства, но она обесценивалась той лёгкостью, с которой Оборотень игнорировал её как ограничение и использовал в качестве маскировки.

Хорза принимал облик старика, и облик этот все ещё грузом висел на нём. Заллин подошёл совсем близко.

Парень кинулся вперёд и неловко попытался схватить Хорзу, пользуясь длинными руками, как клещами. Хорза пригнулся и отпрыгнул в сторону. Прежде чем Заллин успел отреагировать на это, Оборотень выбросил ногу вверх, целя противнику в голову, но попал в плечо. Заллин выругался. Хорза тоже. Он ушиб ногу.

Потирая плечо, парень начал приближаться снова, двигаясь почти небрежно, но вдруг его длинная рука неожиданно метнулась вперёд. Кулак едва не попал Хорзе в лицо. Оборотень почувствовал дуновение воздуха у щеки. Если бы малыш не промахнулся, схватка на этом бы и закончилась. Хорза сделал обманное движение в одну сторону, прыгнул в другую и повернулся на пятке, снова нацеливая ступню между ног противнику. Удар достиг цели, но Заллин только болезненно скривился и снова попытался его схватить. Должно быть, обезболивающее притупляло все ощущения.

Хорза закружил вокруг парня. Заллин смотрел на него с выражением полной сосредоточенности. Он всё ещё держал впереди полусогнутые, как клещи, руки; пальцы сжимались и разжимались, будто жаждая вцепиться в горло Хорзы. Хорза не замечал ни людей, стоявших вокруг, ни огней, ни самого ангара. Всё его внимание сосредоточилось на готовом к бою молодом человеке перед ним, с массивными руками и серебристыми волосами, в потрёпанной майке и лёгких башмаках. Башмаки скрипнули по металлической палубе, когда Заллин начал новую атаку. Хорза повернулся и взметнул вверх правую ногу. Удар пришёлся Заллину в правое ухо, и парень отпрыгнул назад, потирая его.

Хорза заметил, что его дыхание стало тяжёлым. Он тратит слишком много энергии, только чтобы оставаться в максимальном напряжении, готовясь к нападению, а в промежутках причиняет Заллину слишком мало вреда. Если так будет продолжаться, парень быстро вымотает его без единого удара. Заллин расставил руки и начал приближаться снова. Хорза вильнул в сторону; его старческие мускулы взмолились. Потом он прыгнул вперёд, сделал пируэт и ударил пяткой прямо в центр корпуса парня. Контакт сопровождался удовлетворённым гулом. Хорза хотел отпрыгнуть, но обнаружил, что его нога схвачена; её прочно держал Заллин. Хорза упал.