— Потому-то я к тебе и пришел. А вдруг выяснится, что заказчиками Ольбека были люди, которые проходили как подозреваемые в деле о рёрвигском убийстве? Неужели это для тебя не имеет значения?
Маркус положил на стол бифокальные очки:
— Во-первых, Карл, ты будешь делать то, что сказала директор полиции. По этому делу вынесено решение суда, наверху оно не считается заслуживающим внимания. Во-вторых, не разыгрывай передо мной дурачка! Неужели ты думаешь, что такие люди, как Прам, Флорин и этот биржевой аналитик, могли дать Ольбеку такое дурацкое задание? Если — я еще раз подчеркиваю — если это вообще были они. Оставь же меня наконец в покое! Через пару часов я встречаюсь с директором полиции.
— Мне казалось, ты встречался с ней вчера?
— Да, вчера и сегодня тоже. Все, уходи!
— Черт возьми, Карл! — крикнул из своего кабинета Ассад. — Иди скорей, посмотри!
Карл поднялся со стула. Ассад вернулся с вокзала таким же, каким все привыкли его видеть, но у Карла так и стоял перед глазами тот холодный взгляд, каким смотрел на Ассада мужчина, с которым сириец почти подрался. В этом взгляде светилась застарелая ненависть. И это, мол, пустяки, ничего особенного? Карл в этом сильно сомневался.
Переступая через наполовину собранные столы, лежавшие поперек коридора, словно туши мертвых китов, он направился к Ассаду. Надо сказать Розе, что пора бы их отсюда убрать. А то придет кто-нибудь сверху, споткнется и разобьет нос, а Карлу отвечать.
— Ну, что там такое?
— Карл, у нас есть картинка. — Ассад встретил его сияющей улыбкой. — Просто есть картинка.
— Какая картинка? Что на ней?
Ассад нажал на клавишу, и на экране появилось изображение. Не очень четко, не анфас, но это была Кимми Лассен. Карл тотчас же узнал ее по старым фотографиям, хотя за прошедшее время она изменилась. В кадре промелькнула женщина примерно сорока лет с характерным профилем — прямой нос с чуть приподнятым кончиком, пухлая нижняя губа, впалые щеки и тонкие морщинки, заметные под макияжем. Она все еще была привлекательна, хотя и потрепана жизнью. Зная возрастные изменения, теперь можно будет обработать имеющиеся снимки и получить хорошие изображения Кимми, какой она стала сейчас.
Не хватало только приемлемого обоснования, чтобы объявить розыск. Может быть, кто-то из родственников подаст заявление? Надо попробовать.
— У меня был тогда новый мобильник, и я не знал, получилось ли видео. Вчера я просто нажал кнопку, когда она от меня убегала. Рефлекс, понимаешь! Вечером пытался получить на экране изображение, но что-то не вышло.
Пытался получить! Он и это умеет?
— Ну, Карл, что скажешь? Разве это не здорово?
— Роза! — крикнул Карл в сторону коридора.
— Ее тут нет. Отправилась на Вингерслев-алле.
— Вингерслев-алле? — Карл недоуменно потряс головой. — Какого черта?
— Разве ты не велел ей поискать газетные заметки о Кимми?
Карл взглянул на фотографии в рамочках, с которых уныло смотрели престарелые тетушки Ассада. Скоро он сам станет таким же.
— Когда вернется, дай ей эту картинку, чтобы она с ее помощью обработала старые снимки. Хорошо, что ты снял Кимми. Замечательная работа! — Карл похлопал помощника по плечу, надеясь, что тот в ответ не станет угощать его фисташковым печеньем. — Через полчаса у нас назначена встреча в тюрьме во Вридслёселилле. Поехали, что ли?