Вот после этого приходит миг последнего разумного действия: вы отдаете собственному разуму приказ выключиться. Отдаете его, создавая образ, который распахнут в Стих. Образ этот строится на созерцании того, что происходит в вывернутой кисти. А там, в сущности, две вещи: телесность и давление.

Телесность или телесное устройство определяет ваши возможности. Вы не можете согнуться поперек кости. Хотите вы того или не хотите, но гнуться придется в суставах. Но при этом суставов этих гораздо больше, чем вы обычно ощущаете. И это настолько не один кистевой сустав, что вы будете поражены свой безмерности, потому что при выходе из ломка работают кроме кисти все суставы руки, все позвонки и все суставы ног. Удержать такое гибкое существо в ломке нет никакой возможности!

Но чтобы оно стало гибким, надо убрать привычные способы управления его гибкостью и подвижностью, которые наработал ваш разум. А значит, надо уйти за пределы разума, который все упаковал в жесткие образы, и иначе двигаться не может. Надо уходить за пределы образов, в то состояние сознания, где образов нет. В стихийное состояние.

Вот для этого перехода вы и создаете образ, который заставит разум выйти из уже имеющихся образов. Вы вглядываетесь в то, как изогнута ваша рука, затем ищите своего учителя — нащупываете во всем этом боль.

Должен вас предупредить — это окажется непростое упражнение. Дело в том, что крошечный ломок на кисть, если начать в него вглядываться, оказывается безмерным пространством, огромным полем боя, в котором легко потеряться. Только пока ты снаружи ломка, кажется, что больно в кисти, и что выйти из этой боли просто. Но вот ты вошел созерцанием внутрь ломка, и вдруг понимаешь, что даже если не видеть остальное тело, сама кисть огромна, и в ней множество возможностей для движения во всех мыслимых направлениях. К тому же она проливается в предплечье, то в плечо, плечо в раменье…

И где-то посреди этой безмерности затерялся тихий голосок учителя: боль здесь!..

Как его расслышать, как найти? Помню, когда мне делал эти приемы Поханя, обучая позволению, я несколько раз почти засыпал внутри них, блуждая мыслью в поисках боли. Думаю, что раза три-четыре мы стояли в одном ломке по нескольку часов. Конечно, это заслуга Похани — ему доставляло наслаждение показывать самые тонкие вещи. Про себя могу сказать, что я просто не понимал, что происходит, и терялся во времени.

Но я помню это ощущение: ты велишь разуму остановиться и приказываешь найти боль и следовать за ней. Вот и вся хитрость. Просто перестать думать, заставив тело идти за болью. Боль не из мира разума, она — сама стихия. И ей естественно вести в мир стихий. Ей всего лишь надо отдаться, и она заменит разум и спасет тебя в самом сложном мире, где иначе не выжить. Не только в ломках. Ломки — лишь начальная школа бойцовского выживания.

Так вот, ты отключаешь разум, приказав ему найти внутри ломка боль, и велев телу следовать за ней. Разум начинает искать эту боль и не находит, потому что никакой боли в действительности нет. А есть давление, которое может разрушить тело. Это трудно понять сходу, особенно разумом, почему и важно его отключить. В итоге способность видеть давление выйдет наружу в чистом виде. В сущности, она вырастает из способности ощущать плотности мира.