- Обязательно, - кивнул я. – Евгений, у вас давление высоковатое – это я без всяких приборов вижу. Бывает, что тяжело по лестнице подниматься? В глазах не темнеет, когда резко встаете?

- Бывает! – закивал Женя. – Вот прям как сказали, так и есть. И тяжело, и темнеет!

Немудрено – с такой-то тушей… Здоровяк-секьюрити был немногим выше меня, но весил явно за сто килограмм, а скорее всего – все сто двадцать с лишним. Поэтому без перечисленных мною симптомов не мог обойтись в принципе.

- Сходите и сдайте кровь на сахар. – Я пропустил Катю вперед и направился к лестнице. – И общий клинический. Покажите Катюше, она сфотографирует, мне перешлет. Я погляжу, если надо – выпишу направление на обследование.

- Ага… Понял. Все сделаю, Михаил Александрович!

Похоже, мой авторитет в глазах Жени вырос просто до небес. Он уже и думать забыл про три пустые чашки из-под кофе, и смотрел на меня чуть ли не как на сошедшее с небес божество. Пожалуй, если бы я сейчас попросил, он усадил бы меня на спину и отвез в Питер на собственном горбу. На мгновение меня укололо что-то вроде стыда – но я быстро напомнил себе, что если бы этот похожий на гигантского младенца бугай узнал, кто я такой я на самом деле, он, скорее всего, тут же переломал бы мне половину костей. А то и вовсе прикопал бы где-нибудь на заднем дворе.

Так что полностью я расслабился, только когда ворота за нами закрылись, и Катин «мерс» неторопливо покатился к выезду на трассу. Я заметил, что теперь, когда опасность разоблачения миновала, супершпионка тряслась, как осиновый лист. А меня почему-то разбирал хохот – видимо, каждый сходит с ума по-своему.

- Михаил Александрович! – Я ткнулся затылком в подголовник кресла и в голос заржал. – Катюша, принеси мне кофе, работает профессионал.

- Артист. Погорелого театра… Эй, ну хватит уже!

Катя бросила на меня испепеляющий взгляд, но через несколько мгновений не выдержала и тоже расхохоталась, едва не съехав с дороги.

- Тормози! – кое-как выдавил я, вытирая рукавом выступившие слезы. – Постоим пару минут. Или точно в дерево запаркуемся!

Катя не возражала – послушно свернула к обочине и заглушила двигатель. Минуту или две мы истерически ржали, чуть успокаивались, смотрели друг на друга – и снова заливались хохотом.

- Не, ну как ты его! – Катя ткнула меня локтем. – На сахар! Общий клинический… Откуда ты вообще все это знаешь?

- Просто знаю. – Я пожал плечами. – Я вообще-то писатель. Мне много чего нужно знать.

- Да уж. – Катя, похоже, окончательно успокоилась и снова завела двигатель. - Писатель…

- И будущий властелин мира, прошу заметить, - усмехнулся я. – Имей хоть каплю уважения.

- Да какой ты властелин мира? – Катя затормозила и включила поворотник. – Властелин дивана…

- Ты не согласна с Алексом?

- Я не знаю, Антон, - отозвалась Катя. – Была не согласна. А теперь – не знаю. Он умеет объяснять.

- Это точно. – Я откинулся на спинку кресла. – Аксакал. Глыба. Человечище – куда там нам с тобой. Можешь не верить, но я уже сам не рад, что отыскал этот долбаный «Светоч».

- Верю, Антон. – Катя на мгновение оторвалась от дороги и посмотрела на меня, разом сделавшись смертельно серьезной. – Вот тут – верю. И не думай, я тебе ни капельки не завидую.