Судя по хрусту снега и крикам за спиной, у нашего разговора появлялись свидетели. Вокруг становилось все светлее – мои люди с факелами приближались. Я не ошибся – Вигдис и правда была хороша собой. Ее не портил даже кровоподтек на скуле. Белоснежная кожа северянки, россыпь веснушек и огромные глазищи. Почти как у Айны, только не синие, а изумрудные.

- Только трусы платят золотом. – Вигдис тряхнула огненной шевелюрой. – Я дочь воина, и пока я жива, Альвсбун не будет твоим, склаф.

- Мне нет нужды убивать тебя. – Я сложил руки на груди. – Отдай мне то, что я попрошу, и я сохраню жизнь твоим людям.

- Мои воины не боятся смерти. Даже самый жалкий трэлл в Альвсбуне храбрее тех, кто покорился тебе без боя. – Вигдис рассмеялась. – Боги создали женщиной меня, но я ношу штаны, а Вагни и Асгейру Кнутсону впору носить платья!

- Помолчи, девка! – проворчал Асгейр. – Не тебе указывать мне, когда следует сражаться, а когда нет.

Тэн Хавердала тяжело дышал после боя, но, похоже, не был ранен. Я оглянулся и пробежал глазами по рядам воинов. Хвала богам, стрелы Вигдис пощадили моих друзей – даже тэн Атли уже добрался сюда. Он здорово побледнел и до сих пор ронял на снег дымящиеся алые капли, но умирать явно не собирался.

- Если станешь упрямствовать, я возьму в Альвсбуне все, что стоит хотя бы дырявую монету. – Я обернулся к немногочисленным пленникам. – Я повешу твоих людей, а саму тебя отвезу в Фолькьерк в цепях!

- Ты победил и волен поступать, как тебе угодно, склаф, - усмехнулась Вигдис. – Но я скорее умру, чем стану рабыней и буду греть тебе постель. Или возьмешь меня силой?

Йотунова девка! И что с ней делать? Я без труда уболтал Вагни Ульфриксона и честно навалял Асгейру, но как поступить с той, что не боится ни смерти, ни угроз, ни самих богов?..

- Взять силой? Может, и так… - Я опустил руку на меч. – А может, мне стоит просто отрезать твой длинный язык вместе с головой?!

- Как пожелаешь.

Вигдис со стоном поднялась с земли, встала на колени, чуть наклонилась вперед и откинула с шеи волосы. Огненно-рыжие пряди, искрясь, заструились сквозь пальцы и пролились на снег расплавленной медью. Йотуновы кости… И кто меня тянул за язык? И что теперь? Обезглавить эту упрямую дуреху? Сказал – делай, или не мужик… Тьфу, то есть, не тэн.

- Руби, склаф. - Вигдис исподлобья стрельнула в меня глазищами-изумрудами. – Только волосы не испачкай. Негоже мне будет появиться в Фолькванге немытой распустехой.

- Стой!

Хроки вдруг метнулся вперед, толкнув меня плечом, встал между мной и Вигдис и опустился на одно колено.

- Мой тэн! – сказал он. – Я служил тебе с тех самых пор, как Всеотец забрал в свои Чертоги Олафа Кольбьенсена. Если прикажешь, я отправлюсь с тобой даже в Муспельхейм и подниму свой меч против самого Сурта. Могу ли я просить тебя об одном лишь даре?

Ничего себе… Что это вдруг на него нашло? И неужели нельзя было подобрать… более подходящий момент?

- Поднимись, Хроки, сын Гриматера. – Я склонил голову. – Негоже тебе стоять передо мной на коленях. Ты волен просить у меня все, что угодно, и Всеотец свидетель – я не посмею отказать.