Но нападать оказалось уже некому. Все закончилось в одно мгновение – Хроки и тэн Атли не успели даже достать мечи, а Олег уже стоял среди изувеченных трупов в своей фирменной «самурайской» стойке. На этот раз он не стал устраивать представление – и, в отличие от меня, ему не приходилось рубить одного противника дважды.

Лейв хрипло стонал, обильно орошая снег кровью, но еще был жив. Олег направился к нему, но я каким-то чудом успел подставить под опускающуюся саблю свой меч.

- Не спеши. – Я оттолкнул Олега и убрал «Звезду» в ножны. – Ублюдок не заслуживает легкой смерти.

Неужели я сам стал причиной тому, что случилось в Карболе? Трэллы прознали, что я дарую свободу тем, кто готов сражаться за меня – и нельзя сказать, что я не рассчитывал и на подобное... Но отрезать голову мальчишке?!

- Верные слова, мой тэн. – Хроки шагнул вперед и сплюнул прямо на распростертого на снегу Лейва. – Таким, как он, нет места за столом в Фолькьерке. Тебе должны служить воины, а не трусы, способные сражаться только с детьми и немощными стариками… Что нам делать с трэллом?

Кажется, настало время проявить фантазию. И заодно дать волю «темной стороне» тэна Антора, которая так и рвалась наружу. Мне не нужна слава палача-кровопийцы, но и становиться этаким добреньким дядюшкой, собирающим под своими парусами всякий сброд, я не собирался. Самое время показать, что тэн Фолькьерка умеет не только нести мир, договариваться и прощать, но и вершить жестокий суд. Ничуть не хуже, чем покойный Орм Ульфриксон.

- Отнесите его в лес и повесьте кверху ногами. Но не слишком высоко – чтобы волкам не пришлось прыгать, - сказал я. – И постарайтесь, чтобы детоубийца не умер слишком быстро.

- Йотуновы кости, - пробормотал я. – Здесь вообще хоть кто-нибудь есть?

Карболе выглядел заброшенным. Похоже, почти все его жители ушли воевать в Фолькьерк… а оставшихся мы с Олегом только что прикончили. Жиденький дымок вился только над одной крышей, а остальные домишки казались необитаемыми. Если бы не следы на снегу и не пара тощих коз у частокола, можно было подумать, что женщины и дети Карболе куда-то сбежали. Но бежать на Барекстаде некуда… да и кто зимой бросит козу? Нет, кто-то здесь еще определенно остался. Только прячется.

Я направился к дому, над которым виднелся дым. Едва ли кто-то в Карболе еще мог или хотел сражаться, но Хроки с Олегом не отставали от меня ни на шаг и не убирали оружие в ножны – похоже, даже на упырину царившая за частоколом тишина действовала угнетающе.

- Есть тут кто живой? – Я несколько раз стукнул в дверь. – Мы вас не тронем!

- Заперто, - проворчал Хроки. – Посторонись…

Под его могучим плечом дверь затрещала, и через несколько секунд ветхие петли не выдержали. Хроки с руганью провалился в темноту. Я зашел следом за ним…

И едва успел поймать за руку мальчишку, нацелившего мне в живот лезвие ножа.

- Стой! – крикнул я Олегу, уже приготовившемуся пустить в расход всех, кто прятался в доме. – Это дети!

Наконец кто-то – кажется, Ошкуй – догадался запалить факел. Пламя заплясало и осветило последних защитников Карболе. Самый крупный – пацан лет десяти-двенадцати – попался мне. Он до сих пор пытался то вырваться, то дотянуться до меня длинным узким лезвием, то хотя бы цапнуть за руку зубами. Силы были неравны, но юнец пыхтел, сопел и даже не думал сдаваться. Сразу видно – северянин.