Я поднялся на ноги и шагнул к пологу.

- Еще не закончилось, мой тэн.

Айна протянула ко мне руки и даже попыталась подняться с кровати, но не хватило сил. Я едва успел подхватить и пристроить ее обратно.

- Завтра на рассвете Хрольф-берсерк сразится с хускарлом конунга. – Айна накрыла мою руку своей. – И если Хрольф победит, я… я пойду с ним. Сама, по своей воле.

- Нет. – Я помотал головой. - Я не собираюсь отдавать тебя безумному берсерку.

- Я не рабыня тебе, мой тэн. – Айна улыбнулась, и ее глаза начали закрываться. – И вольна идти туда, куда мне хочется.

- Айна… Айна!

Уснула. Или, скорее отключилась – разговор забрал у нее последние силы. И все же она успела сказать, что хотела. Айна не могла не понимать, что если Олег погибнет, мне придется самому бросить вызов Хрольфу. И даже если вместо меня будет сражаться Хроки или другой хускарл – берсерк убьет всех. И она то ли сама наказывала себя за проступок, то ли собиралась пожертвовать свободой ради нас. Снова. Но на этот раз хотя бы предупредила. Впрочем, сейчас это мало что меняло. Я осторожно освободил руку из-под тела Айны, прикрыл ее одеялом и, не дожидаясь появления разгневанной Иде, поднялся на ноги и покинул «женскую палату». Я не собирался ни отдавать Айну этому средневековому нордическому отморозку, ни героически клеить ласты в поединке, в котором у меня не было шансов. А значит, нужно просто добиться того, чтобы на завтрашнем хольмганге удача улыбнулась Олегу.

И у меня впереди еще целая ночь, чтобы это устроить.

Кажется, раздвоение личности – один из признаков того, что называется шизофренией. Если так, то никакой шизофрении у меня совершенно точно не было. Вместо нее имелось кое-что похлеще. Вряд ли мозгоправы уже успели придумать подходящий термин тому, что происходило со мной… Впрочем, игры с полным погружением придумали не вчера, так что мои симптомы почти наверняка не уникальны.

Я почти перестал разделять реал и вирт. Переход ощущало только все больше и больше деревенеющее и худеющее тело, а сознание уже давно привыкло скакать между Длинным домом и моей крохотной квартиркой. Разница заключалась только в том, что жилье славного тэна Антора убирали трэллы, а жилье чуть менее славного Антона Евгеньевича Смирнова убирал сам… Впрочем, кого я обманываю? Квартиру я не приводил в порядок уже где-то недели полторы, и она постепенно зарастала пылью и заполнялась стремительно растущими стопками опуствеших коробок из-под пиццы и батареей бутылок. Наверное, именно поэтому я предпочитал даже мозговой штурм устраивать не в реальном мире, где к моим услугам были интернет и телефон, а за столом в Длинном доме, усевшись в кресло покойного тэна Олафа.

Слав [ЛИЧНО]: Не, тоже не прокатит. Да блин, абрикос, хочешь, я его просто подстрелю?

Антор [ЛИЧНО: Слав]: Не, не вариант. Ладно, будем думать. Отбой.

Все стандартные и более-менее адекватные способы избавиться от берсерка оказывались или слишком громкими, или попросту невыполнимыми. Нет, конечно, я мог бы устроить еще одну попойку и перебить всех берсерков во сне, но после такого мой авторитет среди северян свалился бы в абсолютное никуда. Вариант с ядом я тоже отмел – за отравой пришлось бы обратиться к Иде, но ей я не слишком-то доверял. Замороченные многоходовки вроде набега неизвестных злодеев (в исполнении «Волков севера») выкосили бы три четверти моего и без того чахлого хирда… и едва ли увенчались бы успехом. Хрольф умел выживать там, где не выжил бы никто другой.