– Не вечно же будет получаться вашими спекуляциями деньгу зашибать, нужно и о долговременном реальном доходе для России подумать! – пояснил я.

– Доход – с кошек?! – поразилась Маша.

– Нет, ну до чего всеобщее падение нравов дошло, – закручинился я, – родная племянница и то про доход с ценных бумаг все понимает, хотя по сути это даже не пипифакс, а нечто воображаемое, а вот про доход со вполне реальных существ, коими являются кошки, – нет! Ладно уж, пиво у вас сегодня хорошее, так что слушайте лекцию про реальную экономику.

Я додегустировал бутылку до конца, открыл следующую и начал просвещать молодежь.

Итак, прошлой осенью ко мне на прием пришли три демобилизующихся калединских ветерана, сибиряки-снайперы, участники японской и черногорской войн – тем более что для данной категории населения попасть на тот самый прием особых трудностей не представляло, – и поделились идеей…

Вот, значит, есть самолет «Кошка». И в тот самолет, если он с широким фюзеляжем, много чего влезет: сотня обычных кошек, например. А еще в тайге есть зверь, который называется соболь. Шкура у него очень ценная, но добывать соболя трудно, а главное – от той добычи их становится все меньше и меньше, ибо у самки соболя из помета выживает в среднем только один-два детеныша. Хотя рождается порядка пяти!

И ветераны предложили организовать в тайге факторию по разведению соболей.

Пусть, мол, по осени оттуда расходятся, а куда подальше и разлетаются охотники, чтобы разведать соболиные гнезда. Строят заимки, завозят туда кошек и, когда соболихи окотятся, забирают у них лишних детенышей, оставляя одного. А кошки будут их выкармливать, им нетрудно! В процессе поисков охотники смогут и еще чем-нибудь полезным заняться, золото в ручьях мыть, например. Прокормятся охотой, ну и какие-то запасы самолет сможет подкинуть. А после ледостава на заимку прилетит самолет и увезет соболиный молодняк для выращивания на центральной ферме. Там поселятся семьи охотников, а регулярные авиарейсы обеспечат связь с ближайшим городом. Кто-то там и крестьянствовать захочет, ибо возить продукты никуда не надо, их и на месте найдется кому купить. Вот только сделать бы так, предложили охотники, чтобы та «Кошка» могла садиться и на землю, и на воду. Сделаем, сказал я и велел собирать добровольцев.

– Так что вот, – закончил я, – перед вами главный акционер ЗАО «Котофей». Остальные акционеры – это непосредственные участники проекта, их вклады – сама идея и труд по ее осуществлению. А любого, кто вздумает каким-то образом торговать какими-то бумагами, имеющими хоть отдаленное отношение к «Котофею», я сгною лично.

– Ага, – задумалась Маша, – тут мне недавно какой-то энтузиаст проект плотины через Берингов пролив прислал, а я ведь помню, читала что-то такое – в этом случае климат в Нью-Йорке станет как на Сахалине. Надо будет это дело слегка профинансировать, пусть янки шкурки про запас покупают, пока те не подорожали. И утечку про это в газеты надо организовать…

– Совсем у тебя с этими вашими консалтингами мозги заплесневели, – укорил я племянницу. – Зачем же так топорно работать? Всего-то и надо, что статью в солидный журнал от какого-нибудь ученого средней известности, где тот докажет, будто данная плотина на климат никак повлиять не сможет. Вот и все, остальное клиенты прекрасно доделают сами.