– И я дала указания слугам, что утренняя и вечерняя молитвы будут проходить в холле, а не в кухне, начиная с этого вечера, – продолжала миссис Кокинз. – Как бы вы оба ни устали, я уверена, что лорд Бэкворт не пожелает нарушить заведенный порядок.
Мэдлин едва сдержала изумление. Она склонила голову, надеясь, что домоправительница верно истолкует это и удалится.
– Благодарю вас, миссис Кокинз. Домоправительница пересекла спальню и открыла дверь в туалетную комнату.
– Я также беру на себя обязанность проследить, чтобы ваша горничная была одета так, как полагается одеваться в нашем доме, и дам ей указания, как полагается причесываться в этом доме, согласно желанию его милости.
– Благодарю вас, – повторила Мэдлин, поворачиваясь к двери и взглядом давая понять домоправительнице, что та свободна. – Мы обсудим это утром, миссис Кокинз. Но прошу вас ничего не предпринимать. Моей горничной разрешается одеваться и причесываться так, как я считаю нужным.
– Примите мои заверения в глубочайшем почтении, миледи, – сказала домоправительница, – но я полагаю, что его милость будет тверд касательно этого пункта. Вероятно…
– Благодарю, миссис Кокинз, – решительно проговорила Мэдлин и направилась в туалетную комнату.
Если ее настроение ухудшалось в течение двух последних дней, думала она, окуная лицо в холодную воду, налитую горничной, теперь оно опустилось прямо до самых подошв.
Единственное утешение, подумала она с мрачным юмором, так это то, что дальше ему падать уже некуда.
Глава 15
Джеймс чувствовал себя так, словно он живет затаив дыхание. Он прожил в Данстейбл-Холле почти две недели, и за все это время ни разу не случилось каких-либо неприятных инцидентов ни в доме, ни по соседству, ни с его женой. Неужели можно надеяться, что в жизни его воцарятся мир и покой?
Но покой этот давался непросто.
Чета Кокинз была недовольна. Нет, их настроение было угадать нелегко, это так; ни разу за все годы, что он их знал, он не видел, чтобы кто-то из них улыбался, хмурился или как-то иначе выражал свои чувства.
Кокинз маячил у него под рукой в день приезда, после того как домоправительница проводила Мэдлин в ее апартаменты. Среди прочего дворецкий сообщил своему хозяину, что взял на себя смелость устроить так, чтобы молитвы в этот вечер читались в главном холле, а не в кухне, как это бывало, когда хозяин не жил дома.
Полчаса чтения Библии и молитв вечером и пятнадцать минут утром – таково неизменное правило в Данстейбл-Холле.
Джеймс ничего не сказал, но позволил слугам собраться после обеда. И взял с собой Мэдлин. И сообщил, глядя на их молчаливые ряды, что отныне никаких обязательных молитв не будет.
– Однако, – добавил он, – у вас будет полчаса по вечерам и пятнадцать минут по утрам, в течение которых вы можете заниматься чем вам угодно. Те из вас, кто хочет молиться, могут делать это в одиночку либо группами, которые вы можете организовать между собой по вашему усмотрению.
Раздался шепот, быстро стихнувший под взглядами Кокинза и его супруги.
– Кажется, у вас еще осталось двадцать минут, – продолжал Джеймс, – идите и проведите это время, как вам хочется.