Ася вошла в гостиную и поняла, что дело плохо. Во-первых, мама посреди рабочего дня бросила свои любимые цветочки и примчалась домой. Во-вторых, они с папой сидели рядом на затертом плюшевом диване и молчали. И смотрели на Асю.

– Привет, – сказала она, когда молчание стало совсем уж тягостным.

Вместо ответа мать двумя пальцами подняла со стола штуку, которую Ася сначала и не заметила.

Тест на беременность.

С двумя полосками.

В груди у Аси стало легко и весело.

– Отец в ванной нашел! – сообщила мама. – И сразу позвонил мне.

– Ну что? – скрестил руки на груди папа. – Будешь нам рассказывать сказки про подружку, которая заскочила провериться на беременность?

– Нет, – спокойно ответила Ася, усаживаясь в кресло напротив. – Это мое.

– Ты посмотри на нее… – начал папа, но мама не дала закончить.

– Ты беременна?! – поразилась она так, как будто только что увидела эти две полоски. – От кого?!

– От Гриши. Соседа. Мы любим друг друга.

Асе становилось все легче и легче.

Видимо, тайна все-таки рвалась наружу все эти дни.

Родители замолчали и растерянно переглянулись. Ася поняла, что они готовились совсем к другому разговору – с враньем и слезами. Ася улыбнулась.

И тогда мама сделала то, чего не делала очень давно, с доисторических времен. Она шмыгнула носом, подошла и обняла Асю. Асе стало хорошо и уютно, как в детстве. Она уткнулась в маму и расплакалась от счастья. Ей все больше и больше нравилось быть беременной.

– Я не допущу, чтобы ты прошла через ад, который мне устроила твоя бабушка, – пафосно сказала мама и гордо вскинула голову.

– Ну… зашибись, – проговорил отец.

А потом все завертелось так быстро, что Ася перестала удивляться. Мама куда-то позвонила. В квартиру ворвалась вкусно пахнущая тетя Вероника, Гришина мама, и кинулась обниматься.

– Бедная моя девочка, – запричитала она, – я этому олуху все его хозяйство поотрываю! Как он мог! Я ж ему все время говорила – предохраняйся, дурак!

– Не надо ему ничего отрывать! – испугалась Ася. И покраснела. Очень двусмысленно это прозвучало.

Но тетя Вероника совсем не смутилась, а, наоборот, умилилась:

– Ах ты маленькая, ах ты девочка моя! Он не заслуживает, чтоб такая нежная… Так!

Тут голос Вероники стал тверже стали:

– Так! Чтоб вы знали, что об аборте речь не идет. Не смейте даже думать! Я помогу, мы поможем! Это же так мило… Асенька, солнышко мое, ты же мне сама как дочечка, я ж так рада, что у Гриши наконец кто-то приличный…

– Ей шестнадцать. Бабы, вы что, с ума сошли? – подал голос Асин отец.

– Алексей! – прикрикнула Лариса. – Ты что, хочешь родную дочь… ты хочешь, чтобы она… Да как ты смеешь вообще тут высказываться? В таком состоянии нужна поддержка родных! Уж я-то знаю! Никакого аборта!

И снова в ее голосе зазвенели интонации актрисы, которая играет Жанну д’Арк. Ася забилась в угол и смотрела на происходящее огромными глазами. Какой аборт? Кого на аборт? Зачем аборт?

Тут Ася вспомнила, что первоначальный план был именно такой. Беременность – аборт – внимание мамы. Но сейчас, когда этот самый аборт стал реальностью, ей стало страшно. Это ж больница. Наркоз. Ужас.