И зря.

В самом начале урока ее вызвали к завучу. Это само по себе не предвещало ничего хорошего, а уж когда она увидала бабушку, настроение испортилось окончательно.

– Ну что, Самохина, – устало сказала завуч, – оказывается, ты у нас… взрослая совсем, да?

– Вы тут вину не перекидывайте! – взвилась бабушка. – Вы недосмотрели! Почему классный руководитель ничего не предпринял? Где воспитательная работа? Где психологи?

– Воспитательная работа ведется, – монотонно, видимо уже не в первый раз, сказала завуч. – Я вам показывала отчеты. В том числе и лекция об опасности ранней половой жизни…

– Знаю я эти ваши лекции! – Бабушка, которая всю жизнь проработала завхозом, могла ругаться часами, не теряя запала. – Разврат сплошной! Только интерес разжигаете! Нездоровый!

– Слушайте, – не выдержала Ася, – вы же все равно между собой отношения выясняете. Можно я пойду?

Две пары строгих глаз попытались прожечь в ней дыру, но Ася вдруг поняла, что ей не страшно. Неприятно, тошно, но ноги, как обычно, не подкашиваются.

– Погоди, – пообещала бабушка недобро, – и до тебя доберемся.

Ася почувствовала прилив бесстрашия.

– Я тогда сяду, – заявила она и опустилась в кресло, – мне в моем состоянии стоять вредно.

Это был правильный троллинг. Бабушка и завуч разом распахнули рот, чтобы отчитать зарвавшуюся девчонку. И тут же захлопнули, потому что не орать же на беременную. А вдруг у нее выкидыш будет, кто тогда виноват окажется?

– Это гормоны, – первой пришла в себя завуч, – не обращайте внимания.

– Точно! – согласилась бабушка. – Гормоны. И мозгов с гулькин нос!

– Ничего, сейчас родители придут! – нагнетала завуч. – Я вызвала! А пока сиди там и молчи!

Пока завуч с бабушкой обсуждали распущенность и инфантильность нынешнего поколения, Ася размышляла: «Ладно, сейчас мама придет и их построит… Эх, хорошо бы Богдана Семеновича сюда, они бы не пикнули… Но не сдавать же ради этого Гришку».

Пришел папа.

Завуч с бабушкой набросились на него с упреками во всем сразу.

Он покорно согласился.

Они объявили, что нынешняя молодежь лишена идеалов.

Алексей Ульянович с готовностью поддержал.

Завуч и бабушка, понемногу теряя запал, высказали претензии к моральному облику, а заодно и к внешнему виду.

Асин папа горестно закивал головой и усилил:

– Вот в наше время была школьная форма! И не беременел никто! А теперь?

Через пятнадцать минут Ася с удивлением обнаружила, что конфликт выветрился. Все взрослые оказались согласны между собой более чем полностью. Стоило бабушке или завучу высказать претензию, как Алексей Ульянович усиливал ее вдвое.

– Ну так что будем с ней делать? – спросил Асин папа, когда беседа совсем успокоилась.

Все посмотрели на Асю.

– А может, – несколько жалобно предложила завуч, – вы сами разберетесь? В семейном кругу?

Известие об Асиной беременности произвело в школе эффект бомбы, которая упала, закатилась в угол и там тихо тикает.

Все замерли. И старались на бомбу на смотреть.

Поскольку информация распространялась совершенно секретно и только избранным, уже к третьему уроку о ЧП знала вся школа.

Кто-то из пацанов-ровесников прошипел Асе вслед, что она подстилка, но Ася ответила ему умиротворенно-мечтательным взглядом, и тема завяла.