— Вы сказали, его звали Вадим?

— Я ничего не говорил. Вам послышалось.

— Могу вам сообщить, профессор, что Вадим недавно умер. Его убили.

— Да… Я подозревал, что он плохо кончит.

— Я знаю, куда он уволился после нашего института, — вмешался Сергей Лебедев.

Он назвал крупную государственную контору.

— Зачем менять шило на мыло? — удивился Солодов. — Там же денег еще меньше платят!

— Ошибаетесь, профессор. Там денег вообще не платят. Но и работы не требуют. А оборудование есть, можно спокойно заниматься своим делом, никто не проверяет. Вот там он и работал. Животных, конечно, сам покупал и кормил, а все остальное — за государственный счет, неплохо устроился!

Профессор, вы сможете ознакомиться со всем объемом материалов, оставшихся после Вадима. Возможно, тогда вы поймете, какой интерес представляло ваше лекарство для преступников и какое направление приняла работа Вадима после его ухода от вас: Наверное, только вы сможете профессионально оценить эти материалы. Вы читаете по‑английски?

— Как всякий культурный человек.

— Мне повезло меньше, я читать‑то могу, но мало что понимаю.

— Я не хотел вас обидеть.

— Ничего. Просто большая часть этих материалов написана по‑английски — видимо, они предназначались для экспорта из страны. Так что ваше знание английского будет весьма уместно.

Вечером этого же дня у Кирилла снова зазвонил телефон. Он снял трубку и услышал тот же самый неживой монотонный, как бы механический голос:

— Вы приготовили план?

— Да, приготовил. Но вы должны выслушать меня, если хотите, чтобы я на вас работал. В противном случае я немедленно вешаю трубку, и можете ко мне больше не обращаться, Татьяну я сумею защитить.

Человек недовольно хмыкнул, но трубку не повесил.

— Я работаю в квартире этого человека, прихожу к нему каждый день, меня могли видеть соседи. Естественно, я буду первым подозреваемым, если… когда случится ограбление. И вы думаете, что я окажусь таким дураком, что соглашусь на все ваши условия, ничего не требуя взамен? Уж простите, хоть Танечка мне и очень нравится, но какой в этом толк, если она останется тут, а я попаду на зону?

— Не надо так волноваться, — издевательски проскрипел голос, — соседи вас видеть не могли, а если и видели, то не знают, кто вы, коллекционер не откровенничает с ними, а больше никто вас не сможет обвинить. Свидетелей не останется.

— Вы что, с ума сошли? — закричал Кирилл. — Вы думаете, я соглашусь на такое?

— А кто тебя спрашивает, — скучающе протянул голос, а потом продолжил: — Светло‑пепельные волосы, глаза цвета балтийской волны — не то серые, не то синие, все зависит от погоды и ее настроения. Черты лица чуть‑чуть неправильные, но именно это и создает неповторимый эффект. И эта очаровательная манера быстро поворачивать головку, как бы к чему‑то прислушиваясь — как у горностая.

— Хватит! закричал Кирилл. — Ну ты и сволочь!

Верно, — подтвердил голос. — Ну, с этим вопросом все. Тема закрыта. Теперь внимательно слушайте: завтра утром вы приедете на Витебский вокзал, подниметесь по наружной лестнице к платформам. Около платформы номер один есть хлебный киоск. В 8.12 утра, но не раньше, вы подойдете к этому киоску со стороны лестницы. Возле стенки киоска будет стоять картонная сумка с веревочными ручками и надписью «Кока‑кола». Вы пройдете мимо киоска и незаметно опустите план в эту сумку. После этого вы уйдете с вокзала. Проверьте перед началом операции ваши часы. 8.12 утра, не ошибитесь, иначе все придется повторять.