Все, кто имел хоть какое-то отношение к руководству стройкой, собрались в палате отца Тихона. Это было самое грустное совещание с начала восстановления храма.

      - Да, земляки!.. – оглядев собравшихся, развел руками отец Тихон. - Это только раньше храмы сами обновлялись.

      - Как это? – не понял Григорий Иванович. - Когда?

      - В двадцатых годах. Когда были страшные гонения на веру. Новая власть всячески пыталась отвратить людей от храма, а Господь, призывая их к Себе, что ни день, являл новое чудо. Бывало, люди вечером видели свой храм со старым, потемневшим от времени куполом, а наутро приходили – тот был золотой. Почта тогдашнего КГБ была просто завалена сообщениями о таких случаях. Слава Богу, сейчас все рассекречено и предано гласности, а тогда священников и редакторов газет, которые пытались сказать об этом, расстреливали без суда и следствия… - отец Тихон вздохнул и взялся рукой за грудь.

      - Вам нельзя волноваться! – с тревогой предупредил Сергей Сергеевич, тоже зашедший то ли навестить, то ли осмотреть священника.

      - Как тут не волноваться? – с горечью усмехнулся отец Тихон и попросил Ника дать ему свой телефон.

      - Но, отец Тихон, - умоляющим голосом попросил тот, - давайте еще подождем, ну, немножечко, а? Может быть, я все-таки дозвонюсь отцу.

      - Нет, - отрицательно покачал головой отец Тихон.

      Ник вздохнул и с потерянным видом протянул телефон. Но только отец Тихон взял его, как тот вдруг зазвенел.

      - Отец! - увидев номер, радостно воскликнул Ник, прижал трубку к уху и торопливо стал говорить: - Да, да! Нет, в медпункте. Давай! – он как-то загадочно посмотрел на отца Тихона и улыбнулся.

      - Вот видишь, хоть у тебя все хорошо. А то мне казалось, что твой отец за что-то сердится на тебя. – Отец Тихон снова попросил Ника набрать ему отца благочинного, но тот почему-то медлил, все сбивался, набирая номер телефона, извинялся, говоря, что спутал цифры, и всё прислушивался к чему-то за окном. Наконец, набрал нужный номер, и с готовностью подал трубку отцу Тихону.

      Раздались гудки, и послышался мужской голос.

      - Отец благочинный? – начал было отец Тихон и вдруг смутился: - А, это вы, Игорь Игоревич? Простите, это, наверное, Ник по ошибке вас набрал. Ну, все равно я рад, рад слышать вас.

      - Ну, почему только слышать? – дверь распахнулась, и на пороге появился… сам Игорь Игоревич. – Можете и увидеть.

      - Папка! Успел! – бросился к нему в объятья Ник.

      Игорь Игоревич обнял сына, поцеловал его, а затем вдруг отстранил от себя и ахнул:

      - Постой, постой! Да что это с тобой? Загорел! Возмужал! А рука-то какая крепкая! Неужели это мой сын?! А мне говорили, что ты опять!

      - Кто говорил? – засмеялся Ник.

      - Мама, ну – твоя бабушка! Директор школы, говорит, забил тревогу, просил мне сообщить. И ни в коем случае не давать денег. Но по твоим глазам вижу, что тут что-то не так! – он вдруг увидел Сергея Сергеевича, подбежал к нему и затряс его руку. – Как вам удалось это сделать? Всё! Я своё обещание помню. Миллион долларов вы получите завтра же!