В конце концов, собрав свои покупки на одном из товарных складов и условившись со сторожем – деньги заставляют людей совершать совершенно невероятные поступки, – что заберет товар после полуночи, Виктор угнал этот гребаный грузовичок, который теперь и ржавеет рядом с воротами, и, загрузившись, успел-таки прорваться за Порог раньше, чем его начала разыскивать полиция. Этот висяк, вероятно, все еще омрачает отчетность финской полиции, потому что старичок, которого они искали – или не искали, – вышел из-за Порога спустя две недели недалеко от Луги и вернулся в Питер на электричке.
Ну что ж, беглая инспекция, в ходе которой Виктор, к своему удивлению, обнаружил невесть как и когда попавший на полку со свитерами маузер в деревянной кобуре; так вот, инспекция показала, что дела обстоят много лучше, чем можно было ожидать. Виктор наскоро отобрал три комплекта зимних спортивных костюмов, свитера, шерстяные носки и даже комплекты белья, правда, мужского.
«Простите, дама Виктория, но придется потерпеть!» Труднее оказалось найти подходящую обувь, но и с этим он в конце концов справился, обнаружив сначала целый мешок домашних тапочек, а потом и коробку с кроссовками Nike. Нагрузившись этим весьма ценным, по нынешним грустным временам, имуществом, он уже хотел вернуться к друзьям, но в последний момент прихватил еще и маузер.
– Смотрите, генерал, что у меня есть! – крикнул он в открытую дверь кухни, где возился с кастрюлями и прочим кухонным хламом Макс. Там, в кухне, плавали клубы пара, гудел огонь в печи, лилась из кранов вода, гремела посуда.
Макс, сбросивший мокрые куртку и рубашку, огромный, взлохмаченный, выглянул из двери.
– Железку оставь себе, а за одежду спасибо, – бросил он Виктору, подходя и забирая из его рук одежду.
Положив одежду на перила лестницы, он, не тратя больше времени на разговоры, сбросил уже расшнурованные высокие ботинки и стал стягивать кожаные штаны. Виктор секунду понаблюдал за тем, как играют вновь налившиеся силой мускулы старого друга, а потом, швырнув маузер на один из диванов, стал тоже раздеваться прямо тут же, посреди зала.
– Вообще-то не мешало бы принять душ, а потом уже надевать сухое, – сказал он, стягивая через голову рубашку. Мокрая рубашка липла к телу и готова была скорее порваться, чем сняться.
– Что? – Макс уставился на Виктора, даже не натянув до конца спортивные штаны, которые, судя по всему, были ему маловаты.
– Что ты сказал? – Макс все-таки натянул штаны, но смотрел на Виктора с каким-то странным выражением.
– Я сказал, что глупо переодеваться, не приняв горячей ванны. Ну ты знаешь, принять ванну, выпить чашечку кофе, – мечтательно закатил глаза Виктор. – Кстати…
Но договорить он не успел. Макс его прервал новым странным вопросом:
– Тут есть ванна?
– Конечно. И не одна, а что?
– А для какого беса я тогда ношу воду ведрами?
Виктор еще ничего не понимал, но чувствовал, что в чем-то он все-таки прокололся.
– А зачем вообще столько воды? – спросил он.
– Лику помыть и согреть. Где эта твоя ванна?
– Вот ведь… – Виктор недоговорил, он понял, что, забегавшись, упустил из виду тот простой факт, что, кроме него, никто не знает, что тут есть и где. То есть он вроде бы имел этот факт в виду с самого начала, но вопрос с горячей водой понял дословно, не вникая в его истинный смысл.