— Но один человек сказал мне, что одна из этих вещей не подходит к группе, — пытается Лурия направить селянина на путь истинный. Что же отвечает селянин?

— Может быть, это у него в роду — думать таким образом. А я скажу, что все они подходят. В стакане нельзя варить пищу — в него можно наливать что-нибудь. Для готовки нужна сковорода, а чтобы лучше видеть нужны очки. Нам нужны все эти четыре вещи — вот почему их положили вместе.

Чувствуете, как работает у них мозг? Раз положили, значит нужно. Зря не положат. Хозяин сказал сделать, значит, нужно сделать без рассуждения. Начальник зря не скажет. В такой детский мозг достаточно вбить один гвоздь догмата, и вся конструкция слепой веры будет на нём держаться. Проще всего управлять простыми людьми. Потому что те, кто поумнее, сто раз спросят, почему нельзя, при каких именно условиях нельзя и кому это выгодно. И если ответ их не удовлетворит, нарушат запрет с большей готовностью, а главное, с минимальными душевными угрызениями… Вернёмся, однако, к безуспешным попыткам детей природы хоть что-нибудь правильно классифицировать.

Какие-то попытки успешной категоризации делали лишь те туземцы, которые получили начальное школьное образование. Но не такие люди писали Библию!..

С помощью опытов Лурии были посрамлены приверженцы Вюрцбургской психологической школы, которые упорно твердили о врождённых логических ощущениях, присущих человеческому сознанию. А ведь ещё до Лурии один из ведущих психологов мира, швейцарец Жан Пиаже, поправлял приверженцев Вюрцбурга: он изучал психологию «недоделанных взрослых» — детей — и обнаружил то же самое явление, которое нашёл у примитивных крестьян Лурия. Никаких врождённых «логических ощущений» не бывает, сделал заключение Пиаже.

Библию писали сущие дети… Весь вышеприведённый экскурс в психологию неразвитого сознания был сделан только и исключительно для того, чтобы проиллюстрировать это утверждение. Вспомните самую популярную детскую сказку «Курочка Ряба». Жили-были дед и бабка, и была у них курочка Ряба. Она снесла им золотое яичко. Дед бил-бил — не разбил, бабка била-била — не разбила. Бежала мимо мышка, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось. Плачет дед, плачет бабка. А курочка говорит им: «Не плачь, дед, не плачь, бабка, снесу я вам новое яичко — простое, а не золотое». Всё.

Открыв рты, дети слушают эту ахинею… Почему дед и бабка не обрадовались халявному золоту? Для чего они пытались испортить дорогую вещь? Почему дед не прихлопнул грызуна-паразита, бегущего к яйцу? Как слабой мышке удалось сделать то, что не удалось более крупным млекопитающим (деду и бабке)? Почему герои рассказа заплакали, когда яйцо разбилось, ведь ещё минуту назад они с упорством маньяков сами этого добивались?

Дети не задают всех этих вопросов. Дети не видят алогизмов. Таково их внутреннее устройство: задача детёнышей — слепо, не рассуждая, копировать взрослых, чтобы научиться выживать в этом мире. Повторяй и спасёшься — вот принцип животного обучения. А логика и, соответственно, алогизмы, — продукт развитого ума и образования.