Когда оркестр решает, что танцоры уже достаточно отдохнули, звучит предупредительная нота на flabiol[157], и танец начинается снова. Танцоры встают лицом к центру круга, взявшись за руки, а потом, когда вступает музыка, делают короткие шаги, называемые curts, вбок и назад, потом длинные шаги, называемые llargs; на curts руки держат внизу, а на llargs поднимают на уровень плеч. С последней нотой танцоры внезапно выбрасывают руки к центру круга, смыкая их в жесте благодарности и дружбы.

Очаровательная особенность сарданы в том, что каждого незнакомца побуждают улыбками и кивками присоединяться. Я видел, как это сделала юная американская парочка — к восторгу танцующих. Любой, кто видел сардану, согласится, что достоинство и удовольствие, с какими тысячи людей танцуют в Барселоне каждое воскресенье, — одно из самых восхитительных воспоминаний об Испании. Как и многое здесь, этот танец будто бы случается сам собой. Вы можете наводить справки о нем, и никто ничего не будет знать — а потом, по чистой случайности, как вышло со мной, вы наткнетесь на него.

Я унес с собой незабываемую картину благородства и изящества на величественном фоне дворцов, веселой музыки, в которой деревенская волынка резвилась, словно юный фавн, и воспоминание о старом фонарщике, который прошел мимо кругов танцующих, неся на плече длинный шест и зажигая фонари.

Моя келья в монастыре Монтсеррат была маленькой, белой и опрятной. В ней имелись только солдатская кровать, умывальник, стул и небольшой стол. В комнате по другую сторону коридора жила юная парочка, проводившая медовый месяц в чудесном порыве любви. Они бродили везде, держась за руки, звали друг друга взволнованно, словно птички, если ненадолго разлучались, и обнявшись высовывались из окон. Насколько это по-испански: привезти свою любовь к Мадонне Монтсеррат — «розе апреля, черной Деве горы».

Этот монастырь находится милях в тридцати от Барселоны, высоко на горе, посреди дикого и невероятного ландшафта. Горы формировались долгими веками эрозии: слои мягкого камня исчезли, оставив скалы твердых пород торчать диковинными конусами и башнями — пейзаж, словно упавший с луны. Такие сверхъестественные места, на вид никак не связанные с окружающим ландшафтом, но словно ведущие отдельное существование, всегда были магнитом для отшельников. Высочайшие пики Монтсеррат усеяны пещерами отшельников, живших здесь давным-давно. Средневековые германские легенды помещали в этих горах замок священного Грааля; именно эти легенды вдохновляли Вагнера, когда он писал «Парцифаля».

Для Испании гора Монтсеррат священна на протяжении уже одиннадцати веков, как и храм Черной Мадонны, которая является святой покровительницей Каталонии. Бенедиктинский монастырь, в котором хранят ее образ, стоит на уступе в трех тысячах футов над уровнем моря и со всех сторон окружен зубчатыми вершинами Монтсеррата — Mons Serratus, — вздымающимися еще на тысячу футов. Когда приезжаешь в монастырь, он кажется довольно большим: но если смотреть с далекой равнины, его трудно найти, он выглядит маленьким, словно ласточкино гнездо, ненадежно прилепившееся к выемке громадного утеса.