Идя в отель той ночью, я размышлял, не инквизицией ли порождены нехватка интеллектуальной любознательности, иногда ощущаемая в испанской жизни, отсутствие книжных магазинов и вера, возможно, бытующая у некоторых испанцев, что догма важнее нравственности, а церковные ритуалы — все, что необходимо для жизни христианина.

Несколько лет назад я собирал материал для романа, который так и не написал, о том интереснейшем периоде в английской истории времен Елизаветы, когда английские католики, изгнанные на континент, планировали реставрацию католической веры у себя на родине. Старинные католические семейства устраивали тайные убежища для священников в своих домах: за стенными панелями, в трубах, погребах и на чердаках — чтобы прятать иезуитов, которые тайно пересекали Ла-Манш, неся верным святые дары церкви. Любопытный персонаж того времени — невысокий хромоногий человечек, известный как «Маленький Джон», пользовавшийся огромным спросом в качестве строителя «поповских нор». Настоящее его имя было Николас Оуэн. Он работал строителем до того, как стал иезуитским братом-мирянином, и поэтому мог придать конструкции тайников профессиональную надежность, которой обычно им недоставало. Однако нередко случалось, что люди, которых заставали врасплох со священником в доме, убеждали беднягу залезть на крюки для копчения окороков в большую трубу, а охотники за католиками, следуя процедуре, зажигали в печи огонь, прежде чем начинать поиски. «Маленький Джон», которого голод наконец выманил из укрытия в Вустершире, умер под пытками в лондонском Тауэре, но не выдал своих сообщников.

Это была чрезвычайно интересная эпоха, столь же эмоционально насыщенная, как и наша. Священники, въезжавшие в Англию инкогнито, в основном обучались в Английских колледжах: во французском Дуэ, в Риме и в Вальядолиде. Их готовили к опасным миссиям почти так же, как во время недавней войны мы тренировали молодых людей, которых потом сбрасывали темной ночью с парашютом на оккупированную территорию. Пойманного католического священника шестнадцатого века ожидала та же судьба, что и офицера разведки в двадцатом веке.

После таких воспоминаний мне было чрезвычайно интересно узнать, что Английский колледж в Вальядолиде все еще существует и по-прежнему обучает английских священников. Его основал в 1589 году замечательный представитель ордена иезуитов отец Роберт Парсонс, обладавший энергией десятерых человек и не только написавший невообразимое количество книг и брошюр, но также оставивший массу документов, которые до сих пор не изучены до конца.

Когда я позвонил в колокольчик Английского колледжа, меня попросили подождать в холле, который мог бы находиться в Англии — например, в Стоунихерсте или в Бирмингемской оратории. Я бы поражен английскостью всего окружения, вплоть до манеры расставлять стулья вдоль стен, линолеума и картин. Меня охватило чувство, что будь сейчас более подходящее время суток, мне бы могли предложить — приятнейшая мысль в Испании — чашку чая и вместительное скрипучее плетеное кресло-качалку, мода на которые бытовала в Оксфорде много лет назад. Пока я наслаждался английскостью этого места и искал изображения Колизея и кардинала Ньюмена в полной уверенности, что они здесь есть, мой взгляд привлек предмет, которого я, как ни странно, не видел раньше нигде в Испании. Это была большая фотография в рамке — фотография папы римского.