- Надо. Это, Витенька, политика страуса.

Засунул голову в песок и ничего не видишь и не знаешь. Ну и пусть вокруг голод и разруха, пусть весь мир летит ко всем чертям, я не вижу, я не знаю - мне не страшно.

- Да это политика страуса, но иногда она очень даже хороша. И потом, не смотря на свою страусиную политику, страусы живы и до сих пор бегают по пескам, а не вымерли, как мамонты или динозавры.

- Но я хочу знать о себе все, - упрямо повторил Сергей, и в голосе его прозвучали какие-то бараньи нотки.

- Зачем? Чего интересного в том где, как и когда ты помрешь? Если уж на то пошло, то интереснее знать, что будет после.

Сергей усмехнулся.

- Нет, - строго сказал Виктор. - Я не о жизни после смерти, я не верю ни в бога, ни в загробный мир. Я говорю о том, что будет здесь после твоей смерти, здесь на земле, среди людей. Понимаешь?

- А ничего не будет. Все будут жить, как жили и все. Не смотря ни на что, жизнь продолжается. Уходят великие умы, великие мастера, и что? О них никто и не вспомнит, а о тебе поплачут два-три человека и тоже забудут.

- Нет, не скажи. Смотря как ты будешь жить. Надо делать все, чтобы о тебе помнили, и не только твои родные и друзья, но и твои потомки, и не только твои. Надо оставить после себя след в истории, память.

- Ну да, - хмыкнул Сергей. - Величайший вор и философ тридцатого века, жертва пьяной акушерки и не изученной аномалии известный, как Виктор, фамилия утеряна из-за конспирации.

- Ну тебя.

- Нет, Витя, мне до фонаря, что будет после моей смерти, меня тогда уже не будет. Мне интересно, что будет дальше, до того, как я сыграю в ящик. И мне не безразлично, как это произойдет.

Сергей умолк, Виктор окинул его взглядом, заметил скептически:

- Не пойму, что она в тебе нашла.

Другого такого болвана поискать надо.

Сергей надулся и решил обидеться.

С тех пор прошло полтора года. С Виктором он помирился быстро. Да собственно он всегда с ним быстро мирился. Шли дни и ночи. Сны по-прежнему преследовали его и не всегда они были безопасны. Но он уже успел привыкнуть и к холоду и сырости, и к жаре, и к голоду, и к тому, что не смотря на все вышеперечисленное он должен был он должен был защищать страну, которая осталась только в этих снах, но не стала от этого менее дорогой. И он защищал родину от государства, которое тысячу лет спустя стало неотделимой частью его родины, Евроазиатского союза планеты Земля. Он еще раз попал в госпиталь, но на этот раз с совсем легким ранением. Вот и все, что произошло с ним в той жизни, которая протекала, когда он засыпал.

Да, где-то через две недели после получения письма от Светки, он получил такое же письмо во сне. Ему сообщили во второй раз, как умерла его мама. Проснувшись, он поперся к Виктору и со словами: "А я свинья ей даже не написал ни разу," - нажрался в лоскуты.

В его реальной жизни (хотя он уже сомневался какая жизнь наиболее реальна) тоже все текло более менее плавно. Боль, которую вызвала смерть матери поутихла и он снова почувствовал вкус к жизни. Он с удовольствием проводил время в компании Виктора с Катей. Он любил Марину, которая с каждым днем все реже улыбалась и все больше молчала, оставаясь наедине со своими мыслями. Что-то угнетало ее, но временами на какой-то короткий момент она становилась веселой и беззаботной, как бы на зло судьбе. А вечером, после бурного веселья, она зарывалась лицом в подушку, или утыкалась в его плечо и ревела.