На небольшом возвышении, сложенном из все тех же черепов, стояла одинокая фигура. В руках черный меч. Вопреки всем законам мироздания, кровь, капавшая с него, падала вовсе не вниз, а наверх. Видимо, от шока сознание Хаджара “встало на место”, так что он уже мог лучше ориентироваться.

Во всяком случае, достаточно, чтобы во всех подробностях разглядеть мужчину.

Изорванные черные сапоги, заплатанные черные штаны. Наручи того же цвета. На обнаженном торсе ни единого живого места. Все тело укрыто вереницей жутких шрамов. От клыков. От мечей. От копий. От когтей. От огня. От стрел.

Тысячи черных татуировок пытались скрыть тысячи шрамов, но не особо справлялись с задачей.

Длинные волосы цвета безлунной ночи закрывали лицо и слегка развевались на ветру.

Мужчина склонил голову и что-то шептал себе под нос. Внезапно он вскинул подбородок, и Хаджар вздрогнул. На него смотрели глаза, который даже в самом смелом воображении не могли принадлежать человеку.

Два черных провала, заполненных черным туманом.

— Тебе рано быть здесь, — прогремел голос.

Он, казалось, исходил из всех уголков странного мира.

— Кто ты? — прохрипел Хаджар, вновь обретший власть над собственным голосом.

Мужчина уже собирался ответить, как до Хаджара сквозь пелену донесся знакомый голос:

— Сев…р…нин!

Кажется, они бились с драконом… С драконом?!

Когда Рахаим упал на землю, Эйнен был связан боем сразу с несколькими практикующими, стоящими на грани становления истинными адептами. Один с секирой, другой с боевым топором, они идеально дополняли друг друга, создавая симбиоз атак, достойных Небесных солдат средних стадий.

Эйнену приходилось тяжело. Он уже собирался использовать зов, но небо и земля содрогнулись.

Огромная тень накрыла караван, а когда она опустилась на песок, сердца многих пропустили удар. Это был песчаный дракон. Хозяин Неба во плоти. Размером с целый город, он расправил четыре белых крыла и взревел.

Наверное, среди зверей он находился не на самой высокой стадии развития, иначе приманка бы на него не подействовала. А так его разум мало чем отличался от “простого звериного”. Ведомый инстинктом охоты, он вонзил когти-колонны в землю.

Огромные песчаные цунами разошлись в разные стороны. Люди кричали в попытках защититься от порыва. У кого-то получалось. Иных песок перетирал так же легко, как ступка с галькой перетирают водоросли.

Дракон цвета белого песка слегка опустил огромную голову. Шерсть на загривке плыла по воздуху, иногда принимая очертания бритвенно-острых лезвий. Собственно, именно ими — лезвиями — выглядели его рога.

Мощные пластины закрывали грудь и брюхо. Длинный хвост, увенчанный жалом, длиной с ручей извивался позади. Одним лишь только когтем дракон мог раздавить все укрепление каравана.

Настолько огромный, что закрывал собой небо, он искал взглядом раненого дракона, чей крик издала приманка. Если он сожрет его ядро, то станет сильнее.

— Великая Черепаха, — взмолился Эйнен, стягивая с головы убор с символом его рода, — да будет твой суд справедлив, а предки мои милостивы, ибо иду я ко дн…