— «Немец», водоизмещение три тысячи тонн, — определил командир.

А главное — рядом не было видно кораблей охранения. Жалко упустить такую лакомую добычу, когда она сама идет на охотника. Не возвращаться же в базу с торпедами?

— Боевая тревога! Торпедная атака!

Члены экипажа заняли места по боевому расписанию. Командир, стоя у перископа, выдавал штурману исходные данные для атаки — предполагаемую скорость, пеленг, дальность до цели. Данные дополнял акустик. Штурман построил классический торпедный треугольник.

— Торпедисты — товсь!

— Есть «товсь!»

— С десятисекундной задержкой первый и второй — пли!

Пошла первая торпеда, за ней через десять секунд — вторая. Трюмные уравновесили лодку — после выхода двух торпед нос ее запросто могло выкинуть на поверхность.

Нос, конечно, задрало, но дифферент быстро убрали. Торпедисты, штурман и командир смотрели на секундомеры. После 90 секунд последовал первый взрыв, а через десять секунд — второй.

Экипаж разразился радостными криками — на счету лодки еще одна победа.

Только радость оказалась преждевременной. Акустик доложил, что слышит шумы быстроходных кораблей. Это могли быть только военные корабли. Тихоходные транспорты своими винтами издавали более низкочастотный звук.

— Боцман, погружаемся на тридцать метров.

Когда лодка нырнула на заданную глубину, на поверхности послышался нарастающий звук винтов — его было слышно даже без аппаратуры. Акустик классифицировал шумы как сторожевые корабли — противника сильного.

Командир сначала приказал изменить курс, а потом застопорить ход. Объявили соблюдение тишины — были выключены многие приборы и механизмы.

Немецкие корабли — по определению акустика их было три — сначала ходили галсами. Потом шум винтов стих.

— Акустики лодку выслушивают, — прошептал Саша.

В этот момент по корпусу лодки раздался едва слышимый щелчок, потом еще и еще. Немцы применили новинку — гидролокатор. Лодку явно засекли.

Сверху донесся слабый шлепок о воду — немцы сбросили глубинную бомбу. Она взорвалась недалеко, и пошло — немцы сбрасывали бомбу за бомбой!

Командир подлодки дал ход и галсами стал уходить из опасного района. Когда взрывы стихали, лодка стопорила машину — ведь взрывы не позволяли немцам использовать акустику и гидролокатор. Поэтому они делали перерывы в бомбометании, чтобы определить позицию лодки.

Володя заметил закономерность — бомбы рвались чаще всего со стороны кормы и левого борта. А ведь немцы оттесняют лодку к берегу, понял он. Зачем? На минное заграждение!

Володя направился к командиру и доложил свои соображения.

— Я уже понял, — согласился тот, — только что делать?

— Как только немцы сделают перерыв в бомбометании, прорываться курсом ноль. Там открытое море, оторвемся.

— Батареи, — только одно слово и сказал командир.

Понятно было и без объяснений — аккумуляторные батареи садились. Но и на минное поле, в ловушку, устроенную немцами, идти было нельзя. Пройти через него без последствий — как выиграть в лотерею с ничтожным шансом.

Когда в очередной раз взрывы глубинных бомб стихли, лодка развернулась и полным ходом направилась на север, в открытое море. Она удалялась от своих берегов, от базы — но и от минного поля тоже.