Монах-доминиканец с одним лишь крестом посещает самые дикие места, коих сторонились и бесстрашные конкистадоры; против него поднимали мятежи испанские колонисты, на пути священника вставали коварные интриги, откровенная клевета, словно в кривом зеркале, пыталась исказить его деяния, но Господь хранил поборника высшей справедливости. Лас Касас умирает на 92-м году жизни, из которой более полувека он посвятил защите туземцев Нового Света. Он и его последователи сделали невозможное: примирили победителей и побежденных – первых он заставил вспомнить о Боге, а вторых познакомил с Господом.
Православный священник А. Мень в своей работе, посвященной 500-летию открытия Америки, напишет:
«В завещании, составленном в 1565 году, Лас Касас, подобно библейскому пророку, предрекал неизбежность исторического возмездия, которое ждет его родину за ее вину перед народами Америки. И его пророчество оправдалось…
Одним словом, если садизм конкистадоров стал позором страны, считавшей себя христианской, то Лас Касас стал ее славой.
Он показал всему миру, что есть другая Испания, которая сумела не забыть евангельских заветов».
Эпилог
В 1859 г. в Рио-де-Жанейро прибыл католический священник Педро Мария Босс и принялся знакомиться с окрестностями. Он сразу же залюбовался покрытой девственными зарослями величественной горой Корковаду. Дымка утреннего тумана окутала окрестности, и вершина горы плавала в нем, словно в море. Внезапно некоторая часть дымки начала подниматься вверх.
Педро Мария явственно увидел, как на вершине горы туман сложился в громадную фигуру человека с распростертыми, словно для объятий, руками. Священник узрел даже иудейский хитон на необычном видении. Тело возникшего человека оставалось неподвижным, а хитон постоянно развевался на легком ветерке. Педро Мария, продираясь сквозь буйную растительность, устремился на Корковаду.
Когда он поднялся на вершину горы, туман полностью рассеялся. Фигура исчезла, словно ее и не бывало, но священник явственно ощутил колоссальный прилив сил, словно у него выросли крылья за спиной. Он почувствовал необходимость творить великие добрые дела. Все место, где он стоял, дышало святостью и благолепием.
Педро Мария перевел свой взор на город. Рио-де-Жанейро, бывший у его ног, открылся полностью – вплоть до рабских хижин на окраине. Огромный город виделся игрушечным; жилые кварталы, расположившиеся между творениями Создателя – горным массивом и грозным бескрайним океаном, – казались маленькими и беззащитными.
Священник начал осматривать место, на котором стоял, и понял, чего не достает в этом величественном пейзаже.
Быстро спустившись к подножью Корковаду, он упал на траву и несколько минут лежал без движений. Как человека, не имевшего дела с физическим трудом, его изрядно утомил подъем на семисотметровую гору, а еще более – спуск с нее. Так, переведя дух, Педро Мария заодно планировал свои дальнейшие действия. Он поднялся и, почти с той же энергией, с которой ранним утром устремился к видению на вершине горы, поспешил в свой домик. Затем он облачился в лучшее свое одеяние и направился в императорский дворец.