— Возможно, сейчас на самом деле утро, но мы об этом не знаем. Возможно, там, снаружи, живут люди. — Она повернулась к мужу. — И может, они наблюдают за нами, — добавила она с мрачной усмешкой.
Холстон смотрел ей прямо в глаза. Нет, она не безумна. Во всяком случае, не так, как раньше. Её слова отдавали сумасшествием, но сама она была в здравом рассудке.
— Ну откуда ты это взяла? — спросил он. Собственно, он знал, откуда, но всё равно спросил. — Ты нашла что-то в старых блоках памяти? — Она ведь побежала к двери воздушного шлюза прямо из своей лаборатории, на ходу выкрикивая те ужасные слова. — Что ты узнала?
— Мы думали, что стёрты все материалы о бунтах, но на самом деле удалено гораздо больше, — прошептала она. — Конечно, этого и следовало ожидать. Убрано почти всё. В том числе и о совсем недавних временах. — Она засмеялась; голос внезапно зазвучал намного громче, а глаза затуманились. — Например, электронные сообщения вроде бы от тебя.
— Дорогая. — Холстон отважился притронуться к руке Аллисон, и она не отдёрнула её. Он взял её ладонь в свои. — Что ты нашла? Это было электронное послание? От кого?
Она помотала головой.
— Нет. Я нашла программу, которой они пользуются, программу, которая создаёт на экране чрезвычайно достоверную картинку. — Она снова взглянула на быстро сгущающиеся снаружи сумерки. — IT, проговорила она. — Ай. Ти. Вот кто знает. Только они владеют этой тайной. — И она снова потрясла головой.
— Какой тайной? — Холстон не мог понять, несёт ли она чушь в припадке безумия или говорит и в самом деле нечто очень важное. Да бог с ним. Главное — она говорит.
— Но теперь-то я знаю. И ты тоже это поймёшь. Я вернусь за тобой, обещаю тебе. В этот раз всё пойдёт по-другому. Мы прервём цикл — ты и я. Я вернусь, и мы перейдём через этот холм вместе. — Она засмеялась. — Если только он существует, — громко добавила она. — Если этот холм действительно существует и он живой и зелёный — мы пройдём по нему вместе.
Она снова обернулась к мужу.
— Нет, сейчас никто не бунтует по-настоящему. Просто идёт постоянный, медленный исход. Есть люди, которые хотят выйти наружу. — Она улыбнулась. — Они получают то, о чём просят — им позволяют выйти. И я знаю, почему они производят очистку, почему они говорят, что не будут, и всё-таки делают. Я знаю. Я знаю. Они никогда не возвращаются, они ждут, ждут и ждут, но я не стану ждать. Я вернусь сразу же. В этот раз всё будет по-другому...
Холстон сжал её пальцы. Слёзы медленно ползли по его щекам.
— Малыш, зачем ты это делаешь?
Ему казалось, что она готова объясниться — теперь, когда Шахта затихла, и они остались одни.
— Я знаю о восстаниях, — сказала она.
Холстон кивнул.
— Я тоже. Ты мне рассказывала. Были и другие...
— Нет. — Аллисон отодвинулась от него, но только затем, чтобы было удобнее смотреть ему в лицо. Её глаза больше не были дикими, как раньше. — Холстон, я знаю, в чём причина восстаний. Я знаю, почему они происходили.
Аллисон закусила нижнюю губу. Холстон ждал, напрягшись всем телом.
— Всегда существовали сомнения, подозрения в том, что в наружном мире всё не так плохо, как нам показывают. Ты тоже это чувствуешь, правда? Что мы живём в плену иллюзии?