— Нет, конечно, но без Мэтта, — он кивнул на груду доспехов, — они просто прокачанная толпа. Да и та по большей части уже забыла, что значит сражаться не на жизнь, а насмерть. Им предложено сменить клан, раз уж их глава оказался в блоке.

— Они вот так просто согласятся? Бросить все и перейти к тебе, человеку, убившему их главу?

— Ты так ничего и не понял, Макс, — покачал он головой. — Не важно, кто поведет армию в бой. Главное, чтобы был враг. А «Святейшие» уже давно не воевали. И руки у ребят чешутся. А я дам им врага. Сперва одного, потом целый народ. И «Святейшие» будут мне благодарны, понимаешь?

— Почему?

— Потому что почти все они оцифрованы. И давно. Но Мэтт, устранившись от реального управления, посадил за руль своих помощников. И наступил мир. А мир в Неверкоме – это способ загнить, состариться, угомониться, — его лицо скривилось. — Мир это смерть, Макс.

— А я думал, мир это процветание, — пожал я плечами. — Ты для этого притащил сюда Мэтта, чтобы я увидел, как ты его одолел чужими руками?

— Макс, Макс, Макс, — покачал головой Гай. — Не строй из себя дурачка. Ты прекрасно понимаешь, что я знал Мэтта. Знал, как он сражается. И все рассчитал заранее. Наш любимый паладин давным-давно разучился думать в бою, действовал на алгоритмах, на инстинктах. Сперва святая аура, блокирующая урон на четыре секунды. Пока она действует – комбинация смертельных ударов. По одному на каждого.

— И ты подгадал, что когда аура упадет, последний убийца сам набросится на меч, ковыряя ножиком глаз Мэтта? — скривился я.

— Я лично отвалил ему сто тысяч за этот рывок, — усмехнулся Гай. — Понимаешь ли, убийцы получают деньги не за сохранение своей шкуры, а за нападение. Иногда заказчик просит что-то продекламировать пафосное, на прощание, так сказать. Иногда – условием оплаты становится увечье. Вот я и поставил свое дополнительное условие. Тот, кто остается последним – должен хотя бы раз коснуться клинком паладина.

— И ты не боишься, что с этим ядом они сами тебя пришьют?

— Теперь ты выставляешь идиотом меня, — усмехнулся «Инквизитор». — «Яд Бездны» крайне дорог. Чтобы ты понял, насколько, представь цену нового тела. И умножь раз на пять.

— Ты безумец!

— О, нет, — рассмеялся Гай. — Видишь ли, воспользоваться им можно лишь раз. Эффект пропадает после первого же касания. Либо – после завершения боя, в котором ты его активировал.

— То есть, у наемников его не осталось.

— У наемников – нет, а вот у меня – хватит, чтобы отправить на тот свет еще пару десятков оцифрованных, — хмыкнул он. — И как ты думаешь, кто будет первым?

— Это угроза?

— Это констатация факта, Макс. Видишь ли, Мэтт был прав, ты уникален из-за своей цепочки квестов. Я не знаю, что ее на самом деле запустило – принудительное обращение во тьму, необычное ключевое слово... — он замер, глаза помутнели на секунду. — Важно только то, что в конечном итоге, полная карта алтарей существует. Но известно лишь о двух экземплярах.

— У меня и Мэтта, — кивнул я.

— Именно! — хлопнул в ладоши, самодовольно улыбаясь, Гай. — Ты не так глуп, как хочешь показать. Но вот беда — мой старый друг почил в бозе, остался только один человек, который ею обладает. И мне она нужна, как ты понимаешь.