Сама Раневская говорила, что пьесу «Странная миссис Сэвидж» она «пробивала» пять лет.

«Каких-нибудь восемь-десять ролей — все, что сыграно в московских театрах за тридцать с лишним лет! — говорила она. — Мне ведь страшно не повезло. Я могу больше говорить о том, что я хотела играть и не сыграла в театре, чем о том, что сыграла…»

А ведь ей предлагали прекрасные пьесы — сам Брехт хотел, чтобы она сыграла Мамашу Кураж, да и «Визит старой дамы» первоначально тоже предложили ей. Но режиссеры и худруки театров упорно не давали ей играть, и в итоге эти роли уходили к другим актрисам, принося им славу, а театрам деньги.

«Странная миссис Сэвидж» тоже едва не ушла прямо из-под носа Раневской. Когда ее уже приняли к постановке, некая ушлая дама сделала свой перевод пьесы и пыталась предложить его Раневской, а потом грозилась продать в другой театр и добиться через свои связи, чтобы Театру имени Моссовета запретили ставить этот спектакль.

К счастью, у Раневской тоже нашлись связи, и через падчерицу Фурцевой ей удалось получить для Театра имени Моссовета право первой постановки.

Роль миссис Сэвидж Раневская сыграла около ста раз. Этот спектакль стал одним из ее главных театральных успехов.

Но уже в августе 1967 года она направила руководству театра заявление, где писала, что за год качество постановки сильно ухудшилось, и требовала «восстановить спектакль в первом составе» и «провести с этим составом хотя бы две репетиции с режиссером-постановщиком Р. Варпаховским».

В противном случае Раневская угрожала уйти из спектакля.

Ее требования были приняты, но по каким-то причинам, о которых сейчас остается только гадать, Раневская была все больше недовольна спектаклем, и в 1970 году все же отказалась от роли. Тогда Завадский решил заменить ее Любовью Орловой, но она наотрез отказалась играть, если Раневская против. В итоге Фаина Георгиевна сама сказала ей: «Любочка, если я кому могу отдать Сэвидж, так только вам. Без вас спектакль пропадет». Потом появилась и третья Сэвидж — Марецкая.

Когда спектакль записывали для радио и телевидения, играть там должна была Раневская по праву первой исполнительницы. Но она отказалась в пользу Марецкой, потому что Завадский ей сказал: «Фаина, Вера очень плоха, ей немного осталось. Помоги ей, пусть запишет «Сэвидж», откажись». И она сделала Марецкой этот предсмертный подарок.

В 1972 году умерла Ирина Вульф.

Вскоре Фаина Раневская написала в своем дневнике: «9 мая 1972 г. Умерла Ирина Вульф. Не могу опомниться. И так, будто осталась я одна на всей земле… Когда кончится мое смертное одиночество?»

К тому времени ушли уже все, кого она особенно сильно любила. В 1961 году умерла Павла Вульф, о которой она не переставала тосковать. «В жизни меня любила только П. Л. П. Л. скончалась в муках. А я все еще живу, мучаюсь, как в аду».

В 1966 году скончалась Ахматова. «Ленинград без Ахматовой для меня поблек, не могу себя заставить съездить на ее холмик взглянуть. Зачем? У меня в ушах ее голос, смех…»

Ирина Вульф значила для Раневской меньше, чем Павла Леонтьевна или Ахматова, но именно ее смерть стала последним ударом, после которого Раневская почти совсем перестала радоваться жизни.