Каикджи обратился с расспросами, где стоит «Хассбалах» из Родосто, и ему указали место, где остановился бриг. И скоро Сирра поднималась на палубу красивого судна.

Матросы были, казалось, отпущены на берег, потому что на палубе был только сам капитан Хиссар и вахтенный. Хиссар с удивлением и почти неудовольствием глядел на поднявшееся на палубу уродливое существо, рулевой же, казалось, принял Сирру за какое-то явление с того света, но капитан Хиссар, очевидно, не верил в привидения, потому что прямо пошел навстречу Сирре.

– Кто ты? – спросил он.

– Люди зовут меня Черным Карликом, капитан Хиссар, но я человек, как и все другие, – отвечала Сирра.

– Откуда ты меня знаешь? – спросил с удивлением капитан Хиссар, пристально глядя на уродливое создание и думая, что несчастная хочет просить милостыню.

– Ты Хиссар, капитан брига из Родосто под названием «Хассбалах», не так ли? – продолжала Сирра.

Хиссар, окончивший благополучный рейс, почувствовал сострадание к несчастной, хотя вообще часто бывал резок и груб. Но под этой резкостью скрывалось доброе сердце. Он вынул несколько пиастров и подал Черному Карлику.

Сирра отрицательно покачала головой.

– Я не прошу милостыни, капитан, оставь у себя свои деньги, они нужнее тебе, чем мне, – сказала она. – Я пришла спросить тебя о другом. Нет ли у тебя на корабле ребенка?

– Ребенка? Да, есть.

– Маленький мальчик?

– Да, мальчик.

– Это твой сын, капитан?

– Почему ты об этом спрашиваешь?

– Я ищу одного ребенка.

– Ты ищешь ребенка? Не думаю, чтобы ты могла произвести на свет дитя.

Эти слова были резки, почти грубы.

– Я ищу не моего ребенка, но на мое попечение был отдан маленький мальчик, которого у меня украли несколько недель тому назад.

– Почему же ты думаешь, что находящийся у меня ребенок – именно тот, которого ты ищешь? – спросил Хиссар.

– Я сейчас объясню тебе это, капитан. Женщина, приказавшая из ненависти украсть ребенка, велела своей прислужнице убить его. Но прислужница не в состоянии была умертвить ребенка, а спасти не могла, и поэтому положила его в лодку и отвязала ее от берега.

– В лодку?

– Да, капитан. Она поручила Аллаху спасти ребенка.

– А когда это было?

– Несколько недель тому назад, в одну бурную ночь.

– Хм, это похоже, – пробормотал капитан.

– Как? Говори… Сжалься, капитан!

– В одну бурную ночь я спас ребенка из лодки, плывшей по течению в открытое море.

– Ты спас его! – вскричала Сирра и упала на колени от радости и волнения. – О, Аллах добр и сострадателен! Ты спас ребенка!

– В одну бурную ночь, когда мы, как сегодня, подходили к Стамбулу, рулевой увидел на некотором расстоянии лодку; в ней что-то белело.

– Это так. Это был ребенок Реции.

– Вместе с тем мы услышали жалобный детский голос, – продолжал Хиссар, – но мы сами были в опасности и матросы не хотели и знать о ребенке в лодке. Тогда я сам сел в лодку, счастливо добрался до ребенка, схватил его, перетащил к себе в лодку и наконец, хоть и с опасностью для жизни, добрался обратно до своего «Хассбалаха». Я взял ребенка на руки, и он со страхом прижался ко мне, затем я перенес его к себе в каюту.