Он глубоко вдохнул и сосредоточился на дороге, твердом черном асфальте и работягах, что его укладывали, все эти мягкие коричневые штучки отвлекали его внимание, а он стойко прокладывал свой путь на А4, подумывая о смене привода, женщины сплетничали о своем, не обращая на него внимания, мисс Роландс и Толстушка называли куколку рядом с ним Ивонной.

— Вы заняты сегодня ночью? — спросила Ивонна. Рэй кивнул, не сводя глаз с полустертой белой линии на дороге.

— Все разгуливают и забавляются, а я работаю. Впрочем, не жалуюсь. Зарабатываю на жизнь.

— Бедняжка, — засмеялась она.

— Сегодня ночь четверга, лучшая ночь недели, — подала голос мисс Роландс.

Она ожила, и Рэй понял, что она стеснялась, а когда рядом с нею оказались подруги, которые могли прийти на выручку, к ней вернулась самоуверенность. Сила — в количестве.

— Это лучшая ночь исключительно из-за того, что случилось на прошлой неделе, — поддразнила ее Ивонна.

Девушки зашумели.

— Заткнись, сучка.

Рэй мог догадаться, чего добилась Рэнди Роландс.

Они снова засмеялись, Рэнди толкнула Ивонну, которая перегнулась со своего сиденья и дала сдачи подруге, Толстушка сидела неподвижно, страясь вести себя достойно, ожидая, когда ее подруги уймутся, и когда они уселись на места и принялись шептаться, их слова перемешивались с бормотанием радио, Рэй отключился от них и стал думать о Лиз, которая выглядела как Беки Бондаж[135], когда они только встретились, этим он ее и забалтывал. Он не был великим первооткрывателем, но это срабатывало. Это было хорошее время, и Лиз была великолепна, ни о чем не заботилась, но она изменилась, когда девочки родились. Она в самом деле умела принарядиться, теперь женщины одевались довольно скучно, если не собираются в какое-то особое место, как эта троица, особенно в своих домах и вдали от чужих глаз. Настали консервативные времена. И Лиз шла в ногу со временем.

— Можем мы заказать такси на потом? — спросила Ивонна, когда они подъехали к «Космополитен». — На час ночи, о’кей?

— Все паки в округе с их машинами твои, дорогуша, — промолвила Толстушка. — Пожилые индийцы еще ничего, но те, что помоложе, — просто плуты, так и пялятся на твои титьки.

— У меня радиосвязь. Если я буду свободен, я приеду за вами сам.

— Будет лучше, если нас подберешь ты. Мы тебя знаем, не правда ли, а ты знаешь нас, так что никто нас не похитит, и мы не закончим свои дни в руках насильника.

Он мог понять логику.

— Так и есть. Но я не могу болтаться здесь, вам придется подождать.

На подходах к клубу девушки начинали говорить все быстрее и быстрее, все больше возбуждались, и Рэй был уверен, что они под наркотой, он нахмурился, подумал о туфлях Рэнди, что торчали на ее сумочке, и предоставил их самим себе. Они были заложницы сомы, их рядили корпорации и кормили гангстеры, они были запрограммированы работать, плодиться и потреблять, воодушевляясь возможностью повеселиться, посмеяться, потратиться, потанцевать под электронные ритмы, и тот факт, что они сохраняли тепло и человечность, демонстрировал силу их духа. Ивонна полезла в кошелек, расплатилась и оставила ему два фунта чаевых, что было очень щедро, она улыбнулась и последовала за своими приятельницами к двери, у которой стояли в ожидании четверо вышибал, накачанных стероидами, один фрукт со скрещенными руками хищно склабился при досмотре новых посетителей, рисуясь в своих наушниках с микрофоном, как чертова гигантская марионетка. Девушки, не оглядываясь, прошли внутрь.