Рэй замедлил ход, когда он снова оказался на Бас Роад, запинаясь на светофорах жилых комплексов, сбавляя скорость и внимательно следя за дорожными камерами наблюдения, власти грабят таких людей как он, ослепленные своими взысканиями. Он доехал до Трэйд Сэйлс, где внешний двор был весь уставлен автомобилями последних моделей, и когда-нибудь он тоже уедет на новенькой машине, почти с нулевым пробегом на счетчике и гарантией на три года в кармане, не беспокоясь о сертификате технического осмотра, будет мчаться на мягкой подвеске, легкой коробкой передач, которая не требует особых усилий в управлении. Он только несколько раз водил дядин «Мерседес», и это был совсем другой уровень.

Он повернул направо около бара и поехал вдоль Танс Лэйн, налево к Чалвей, вниз по церковной улице и проехал мимо Флагов, остановился на светофоре и ждал, рассматривая водителя, который стоял рядом с ним, парня в очках бутылочной формы, с впалыми щеками, страдающего анорексией или употребляющего наркотики. Его волосы были грязные, но бледное лицо производило впечатление. Этот джентльмен плыл по Тэмзе около недели, с растворенным водяным газом, сияющим под очень жирной кожей. Скорей всего, это был наркоман, ужасно накаченный героином наркоман, один из подонков общества, которые совершают квартирные кражи и обворовывают женщин, вскрывают автомобили и выламывают радио и СД-панели, мелко-ворующие грызуны, от которых его тошнит. И что ещё хуже, он может быть продает наркотики на стороне.

Как любой скинхед, Рэй ненавидел воров и тунеядцев, не говоря уже о наркоманах. Может быть, этот человек был наркозависим, посасывал трубку или что-либо другое, что ещё глупые идиоты делали, вкалывал героин в свой член и яйца. Он посмотрел на его лицо, когда тот повернулся к нему, сквозь испачканные очки невозможно было разглядеть цвет его глаз. Наркоман поехал, но не видел Рэя, не заметил его хмурый взгляд, перешедший в улыбку.

Во многих случаях экстази был хуже, чем героин. Вся танцевальная музыка мира ранила бы Рэя даже больше. Какой был смысл танцевать на дискотеке с ремиксами и влюбляться, если все вокруг тебя, твоя культура была уничтожена, права, за которые сражались и умирали люди, откачены сифоном и ликвидированы. Это был старый трюк из книжки. Воздействовать на население и дать ему долгосрочный кредит, и в наши дни контраргумент был более сложный, аппаратное и программное обеспечение, бесконечные обновления и крупные технологические достижения, заменяющие пищу и крышу над головой. Девяностые должны быть самым грустным десятилетием в Британской современной популярной культуре, но это не было сюрпризом, видя как эйсид-хауз, возрождение хиппи, принадлежало детям волосатых. Но все изменилось. Рэю нравилось это новое поколение, сыновья и дочери его поколения скинхедов, панков и гербертов. Новый век приспосабливался. Молодежь, которую он знал, имела больше свободы.

Рэй хотел бы залепить пощечину тому наркоману в машине стоящей рядом, но знал, что на этом бы не закончилось, он бы поговорил о чем-то более серьезном, как ТЯЖЕЛО тянуть пиявку, пронизанную морфием, через дорогу и убивать ее ботинком. Жаждущие пальцы ног зачесались в его «мартинсах», стальные носки обуви, способные нанести двадцать пинков, чтобы уничтожить ботинки «Рибок Классик». Он бы отомстил этим Химику Альфу за страдание, которое он вызвал у всех этих потерянных душ, слишком доверчивых или толстокожих, чтобы увидеть, что они делают.