— Что только на этих сиденьях не побывало, когда Лол ездил со мной. Индийская еда, китайская, кебабы, чипсы. Обычно мы где-нибудь останавливались, на Ерлс Корте после футбола, но нетрудно и прихватить с собой какую-нибудь мелочь, чтобы перекусить потом.

— По мне, так здесь очень чисто.

— Я заезжаю в то местечко на Слау Роад. Двенадцать фунтов — и они вычистят машину внутри и снаружи и вернут как новенькую.

— Ты должен был сказать мне о Клубе «Классика Ска» раньше.

— Я думал, тебе больше нравится 2-Tone и новые группы, из последних.

— Я и это люблю, но старые группы — это что-то особенное. Почему все на миг становится прекрасным, когда ты слушаешь их?

— В общем, верно.

— Я всегда была такой. Музыка созревает постепенно, тебе не кажется? Она звучит все лучше. По крайней мере, ска и блу-бит[177].

— Кажется, но все ведь держатся за свои первые пластинки, которые они слушали, когда были подростками, эти записи и кажутся лучшими из всех. По-моему, это естественно.

— Зрелость притягательна. Мне всегда нравились мужчины постарше.

Небо очистилось от туч и лунный свет полился на руль, изукрасил приборную доску. Его руки обернулись голограммой, пальцы — серебряными винтами, на месте костяшек возникли орешки, на больших пальцах появились шайбы, по ломким венам понеслись потоки, медная проволока пронизывала туман его светящейся кожи. Он был чем-то из «Заводного апельсина», человеком-машиной, хотя из-за всех сцен насилия этот фильм умер для него, из-за насилия и чрезмерной жестокости, особенно когда они забивали ногами пьяного Пэдди в подземном переходе. Он был уверен, что этот переход располагался в Слау, за автобусной остановкой, и от этого почему-то все казалось еще хуже, насилие представало более реальным и будничным. Рэй был умен, размышлял о вещах гораздо лучше, чем это удавалось ему, он заметил, что фильмы, подобные этому, всегда заканчиваются отвратительно.

— Что ты думаешь о «Заводном апельсине»? — спросил он.

— О фильме или книге?

Кажется, вопрос сбил Энджи с толку.

— О фильме. Я не мог прочесть книгу. Не мог понять этого искусственного языка и мне было лень каждый раз лезть в конец книги, чтобы посмотреть, что значит слово.

— Фильм ничего. Я могу представить тебя с твоими друзьями, когда вы были помоложе.

— Они не были скинхедами. Драчуны в котелках, может быть, спятившие щеголи, но они ни капли на нас не походят.

— Ты — друг с парой девочек в машине.

Он заметил, что Энджи тоже немного пьяна. Она продолжала странно смотреть на него. Он надеялся, что ее не вырвет. Он вспомнил, как развозил пьяных людей, когда еще зарабатывал этим на жизнь. Пассажир, которого тошнит, — это не смешно.

— Кто первый? — спросил он.

Кэрол хихикнула на заднем сиденье. Он не знал, почему.

— Дом Кэрол ближе, — сказала Энджи быстро.

— Я знаю дорогу.

Энджи повернулась и уставилась на Кэрол, когда та начала что-то говорить. Так было со всеми семьями и хорошими друзьями.

Люди быстро начинают действовать друг другу на нервы, особенно если им некуда деться друг от друга, но это ничего не значило.

Скоро он ждал снаружи машины. Дом Кэрол, Энджи помогала ей дойти до квартиры, через время выйдя назад. Он задумался о том, что она делает, выключил мотор и сидел в тишине, в ушах звенела музыка. Уличные фонари мягко горели. Он устал. Был счастлив, но устал.