Для того чтобы пережить Любовь как таковую, необходимо избавиться от дистанции как таковой – к чему бы то ни было. Не только к людям, но и к Миру во всех его проявлениях. Люди в их бесконечном разнообразии и в их огромной психологической значимости для человека (мы с вами знаем, что человек для человека является сверхраздражителем) – просто наиболее точная регистрация наличия или отсутствия Любви.

Страх перед человеком, другим, непохожим на меня, неизвестным или заранее определенным негативно, заранее определенным опасным, – всегда конкретен, в отличие от различных тонких форм страха перед другими частями Мира. Поэтому способность или неспособность к Любви лучше всего определяется на базаре, в толпе, в толкучке. Так мы невольно сталкиваемся с очень разнообразными людьми. Вот почему хозяин каравансарая опознал Мастера, духовного человека через Любовь, с которой он посмотрел на чайную чашку.

А теперь представьте, что прямо на вас движется человек, совершенно, с вашей точки зрения, ужасный. Можно ли в этот момент вспомнить о Любви? Можно, потому что Любовь не умиление или умаление.

Нужны не сюсюканье, не жалость, не другие формы умаления – то есть деланья объекта маленьким и таким образом безопасным. Любовь требует безграничного мужества и смелости. Я бы даже сказал – дерзости. Встать один на один с Миром, сняв полностью дистанцию, – это очень серьезный поступок. И как только мы начинаем внутренне к этому примериваться, наше сознание тут же задает массу всяких вопросов типа: "А как быть в такомто случае? А что делать, если…?" и т.д. – это только для того, чтобы убежать от "примерки" такой ситуации. Мы всегда прячемся за эти наши "как?", когда точно знаем, что и зачем.

Вот и сегодня передо мной очень сложная задача, я весь день к ней готовился и не знаю, удастся ли ее хоть как-то решить. Потому что нам нужно так сосредоточиться, так настроиться, чтобы прикоснуться к состоянию, в котором отсутствует психологическая дистанция. Мы с вами много рассуждаем о страхе перед объективной реальностью и в общем научились чувствовать этот страх, даже в некоторых ситуациях работать с ним. Это страх перед тем, что существует вне меня, что есть не "я". Но мы очень редко касались вопроса страха перед субъективной реальностью, страха перед бесконечностью не менее сложной и противоречивой – бесконечностью субъективной реальности, то есть перед тем, что находится внутри меня. Мы просто говорили, что человек больше всего на свете боится самого себя. Фиксировали, не пытаясь как-то касаться этого подробно. Но когда пытаемся рассуждать, думать о Любви, мы с неизбежностью приходим к необходимости обратить внимание на отсутствие любви к себе. Ведь чтобы любить самого себя, нужно тоже снять дистанцию по отношению к своей субъективной реальности. А она не менее познана, не менее богата неожиданностями, непредсказуемостями, чем объективная реальность. Поэтому я так часто повторяю: "Чтобы любить других – нужно любить себя".

Люди часто удивляются: "Кто ж себя-то не любит?" – вкладывая в слово "себя" только ту часть субъективной реальности, которая его устраивает, и совершенно автоматически исключая всю ту часть, которая его не устраивает или ему неизвестна. Наше с вами шестилетнее общение дало много примеров совершенно неожиданных открытий в области своей субъективной реальности. И многие из вас в течение последних трех лет потратили огромное количество энергии на вытеснение полученных о себе знаний. Появились формулировки типа: "Не хочу помнить о некоторых фактах своей биографии, это было не со мной, это наваждение, это было под влиянием и т.д." Вы прекрасно знаете, как работают такие механизмы. Но, вытесняя с таким большим трудом полученные знания о себе, вы автоматически вытесняете все, что соответствует этим знаниям вне вас.