Заодно, разумеется, исчезнут и его «активы». Всё, что можно будет взять на пароходе и самой вилле, которая непременно будет разграблена и сожжена «грабителями». Кого назначат на эту роль – будет видно. По обстоятельствам.
А потом начнётся и передел всей империи Катранджи. Многоходовка получалась великолепная. А если совместить её с планирующейся скоротечной «карательной операцией» против России – перспективы перед английскими теоретиками вырисовывались лучезарные. И всего в результате одной операции на задворках «Ойкумены», едва ли успеющей получить какое-то отражение на страницах ведущих мировых газет.
«Изумруд» сблизился с пирсом на дистанцию, с которой наверняка уже можно было распознать его небрежную маскировку. Любой опытный моряк сразу сообразил бы, что надстройки выше фанерного фальшборта – явная декорация, а вот форма форштевня, изгиб скул и звук машин никак не совместимы с природой каботажного трампа[156]. Кроме того, у мыслящего специалиста немедленно должен был возникнуть вопрос: откуда это могла дошлёпать сюда такая калоша? Едва ли из портов Южной или Северной Америки, а в пределах внутреннего моря портов, где он мог бы беспрепятственно принять огромную партию контрабандного оружия, просто не существовало в природе. Разве что появиться из устья Дарданелл… Так быстро и с грузом оружия – только из России. Север Африки и так контролировался «Интернационалом», Гибралтар и Суэц – англичанами. Французы и итальянцы сами в такую игру не ввязались бы. Оставалась ещё Сербия – из её портов куда ближе, чем из Чёрного моря. Но Сербия и Россия – это, считай, одно и то же. В любом случае – после захвата транспорта кому следует – разберутся.
Но как раз торговых моряков среди офицеров, командовавших группой захвата, не было. Сто двадцать морских пехотинцев и полтора десятка квалифицированных «диверсантов широкого профиля» при пяти офицерах, старший из которых был всего лишь майором, – это всё. И никто из них не был обучен думать о вещах, не входящих в круг ближайшей боевой задачи. Тем более отвлекаться на детали, к ней не относящиеся.
План командира, майора Стента, был хорош своей простотой: занять все ключевые точки самой виллы и её окрестностей, включая аэродром, обеспечить огневое воздействие по подошедшему пароходу и людям на нём, если вдруг возникнут какие-то непредвиденности. Предложение Катранджи выслать на пристань команду грузчиков ещё более упрощало задачу. Майор прекрасно знал, что ночью стрелять вверх по рассредоточенным и замаскированным огневым точкам – безнадёжное дело. В то время как сам пароход будет как на ладони, десантники смогут стрелять под таким углом, что и за надстройками не спрячешься. Или сразу сдаваться, или искать укрытия в низах. Майор знал и то, что отход задним ходом от пирса займёт слишком много времени, если даже капитан решится на это. Противотанковый управляемый снаряд долетит до ходовой рубки гораздо быстрее.
Охрана острова состояла из полусотни отъявленных головорезов, знавших здесь каждый метр и известных в лицо самому хозяину. За время нахождения на острове майор с помощью предателя Фазиля легко убедил «янычар», что какие-либо попытки сохранения верности теперь уже бывшему эфенди будут наказаны быстро и, выражаясь доступным языком, – окончательно. Зато в случае «правильного поведения» все они будут вознаграждены и, по выбору, смогут продолжить службу или отправляться с «премией» на все четыре стороны. Восток есть восток – предательство