Послышалось урчание мотора, и почти тотчас в гостиную вошел Валь.

— Уехали, — со вздохом произнес он. — А это что?

Кемпион как раз раскладывал на столе рисунки.

— А это современное искусство. Когда они обнаружат свою потерю, то поймут, что мы кое-что знаем.

Брат и сестра чуть не бегом бросились к столу. На всех рисунках была изображена леди Петвик с чашей, причем особое внимание художник явно уделял чаше, а не даме.

Кемпион хмыкнул.

— Неплохо. И все детали прорисованы. Удивительно, как ваша тетя не поняла, что ему надо. Посмотрите. Чаша слева. Чаша справа. Чаша сверху. Здесь и размеры есть. Думаю, он и вес ее знает. Отличная работа.

— Что-то я не понимаю, — сказал Валь.

— Мой дорогой друг, наш Артур очень трудолюбив, несмотря на подмоченную репутацию. Наверное, у него и актерский дар есть, если он так легко провел вашу тетю. Это его чертежи, — проговорил он, показывая на рисунки. — Рабочие чертежи. С ними он мог бы сотворить великолепную копию чаши.

— Но если ему по плечу создать копию, которая могла бы обмануть нас, почему бы не отдать ее мусульманскому клиенту?

— Мой дорогой друг, неужели у вас нет никакого уважения к чувствам коллекционера? Артур не будет обманывать знатока.

— Значит, они собирались подменить чашу? — сердито спросила Пенни, у которой щеки полыхали огнем. — И тогда у них было бы достаточно времени, чтобы вывезти чашу из страны. Вот свиньи! Настоящие свиньи! Почему вы не звоните на станцию, чтобы его арестовали?

— Зачем? У нас все отлично получилось. Да я и не представляю, какое обвинение мы могли бы ему предъявить. А вот он как раз мог бы обвинить нас в том, что мы украли его рисунки, и это было бы нехорошо. Полицейские покопались бы в прошлом Лагга… К тому же, Артур — мелкая рыбешка, не больше Мэтта Джонсона. Это-то меня и беспокоит, — добавил он с необычным для него волнением. — У нас тут сплошные караси, вот щуки нет как нет. Нам же нужна не просто щука, а самая большая щука. Интересно, что увидела перед смертью ваша тетя?

Он собрал рисунки и стал методично рвать их на мелкие кусочки.

— Лагг, сожги это.

Пока они так разговаривали, в комнате заметно потемнело и с минуты на минуту можно было ждать гонг к ужину.

Неожиданно, не соблюдая никаких церемоний, вошел Бранч, на котором лица не было.

— Мистер Валь, сэр, — крикнул он, — пойдемте со мной. Там кто-то смотрит в окно часовни.

Валь бросился к двери, потом в свободную спальню с другой стороны коридора. За ним все остальные. Из окна Дом Чаши был, как на ладони.

— Вон там! — сказал Бранч, показывая на старое здание.

Несмотря на сумерки, они разглядели мужчину, который, балансируя на куче камней, заглядывал в узкое зарешеченное окошко. С нижнего этажа его было бы невозможно увидеть за живой изгородью. В руке он держал фонарик, которым пытался осветить часовню.

Пока все, как завороженные, даже не помышляли сдвинуться с места, торопливо сложенные камни не выдержали нагрузки и покатились вниз. Оказавшись на земле, мужчина быстро поднялся и настороженно посмотрел в сторону главного дома.

Даже на расстоянии и почти в темноте следившие за ним легко различили седую бородку и длинный нос и уверенно дали нарушителю частной собственности шестьдесят лет.