Ноги шевельнулись. Даже перебитая нога… я скосил глаза — ниже грязной, перепачканной штанины шорт виднелась розовая кожа, окаймленная корочкой запекшейся крови.

У меня получается!

Вот только мне нужна вода. Я не просто умираю от жажды — вдруг совершенно отчетливо мне стало ясно, что организм нуждается в воде, чтобы восстановиться и вывести из тела продукты распада тканей. Еще час-два без воды — и я умру. Наполовину исцеленный, с закрывшимися ранами и восстановившимися органами. Умру от жажды.

До лестницы я дополз минут за десять. Царапая ногтями пол, упираясь подбородком, слегка отталкиваясь ногами — дополз. Уткнулся макушкой в ступеньку.

И понял, что по лестнице взобраться не смогу. Никак.

Меня охватило отчаяние, подобное отчаянию пловца, тонущему в метре от спасительного пирса. Я несколько раз пытался забросить голову на ступеньку. Бесполезно. Тело сделало все, что могло.

Вода. Она совсем рядом. Два этажа — и полным-полно воды. Но я до нее добраться не могу.

Как известно, если Магомет не в силах дойти до горы, то гора должна прийти к Магомету. В случае с водой это куда проще.

Я посмотрел вверх. Что бы ни представляла собой башня, но внутри нее есть провода, трубы, лестницы. Труба может лопнуть — и вода потечет вниз.

Труба должна лопнуть.

Я не пытался сделать это усилием воли, словно полоумный экстрасенс, демонстрирующий свои несуществующие способности. Я не отдавал мысленных команд — это было бы глупо. Я лежал под лестницей и ждал, когда на третьем этаже лопнут трубы и потоки воды хлынут вниз, радостно стекая по ступенькам. Несколько раз я терял сознание, видимо, на какие-то секунды или минуты.

А потом раздался шум, и по ступенькам заструилась вода.

Конечно же, я не ждал, пока пройдет первая, смывающая грязь с пола вода. Меня бы не смутил даже грязный дворовый пес, задравший лапу на пролет выше, меня бы не смутила подтекающая канистра бензина или плывущие в воде отбросы.

Я прижался щекой к ступеньке и глотал, глотал текущие прямо в рот тонкие струйки. Я пил, пил и пил. Вода омывала мое тело, растекалась по полу. Я глотал воду, впадал в забытье, снова пил. Меня трясло от озноба, внутри меня будто печь пылала — и я пил, заливая этот адский огонь. Один раз меня вырвало, и я сделал перерыв на несколько минут. Несколько раз я обмочился и обделался прямо в одежде и в воде.

Плевать. Организм вышвыривал из себя уничтоженные ткани, и я не собирался ему мешать. Дерьмо лучше бесконечной тишины, что ждала за порогом. А вода все текла и текла, обмывая мое измученное тело и загаженный пол. Жар внутри медленно спадал.

Я разделся прямо так, лежа на полу. Ногой отпихнул от себя грязную одежду. Медленно пополз на четвереньках вверх по лестнице. Меня шатало даже при таком передвижении, но я уже был способен двигаться.

На втором этаже я сделал перерыв и сожрал все, что нашел на столе, — оплывшие кусочки шоколада, засохшую колбасу и сыр. После этого мне уже хватило сил для рывка на третий этаж, в кухню.

Сахар, шоколад, колбаса. Сгущенное молоко! Я вспорол банку подаренным Василисой кинжалом. Надо будет сказать ей спасибо…