Я делала последние настройки перед прыжком, когда в каюте послышался третий голос – женский. Алекс проверял почту.

– Алекс, приготовься к прыжку, – сказала я по связи.

– Хорошо, – ответил он.

Вспыхнула последняя зеленая лампочка, подтверждая, что его ремни застегнуты, и я отправила нас в гиперпространство. Две минуты спустя Алекс попросил меня подойти, как только я освобожусь. Велев Белль взять управление на себя, я выбралась из кресла и направилась в сторону кормы.

Первое, что я увидела, войдя в кают-компанию, – неподвижно стоявшую женщину, страдальческий взгляд которой был устремлен на Алекса. Естественно, это была голограмма. Молодая, симпатичная, с темными глазами и коротко подстриженными черными волосами, в белой с золотом блузке, с вышитым именем «Хассан Голдман» над дугой из шести звезд.

– Кто это?

– Викки Грин.

– Викки Грин? Та самая Викки Грин?

– Та самая Викки Грин.

Викки Грин, само собой, была – и остается – невероятно популярной писательницей, специализирующейся на ужасах и сверхъестественном. Голоса в ночи, демоны в подвале и все такое. Она сделала себе имя, вгоняя в страх миллионы читателей по всей Конфедерации.

– Не знала, что ты с ней знаком.

Алекс откинулся на спинку кресла:

– А я с ней и не знаком.

– Что ж, жаль. Значит, деловой вопрос? Она просит найти что-нибудь для нее?

– Ты послушай, – сказал Алекс.

Он велел Белль воспроизвести передачу с самого начала. Изображение мигнуло, затем появилось снова. Грин посмотрела на Алекса, затем на меня, словно оценивая нас обоих, и обратилась к боссу.

– Господин Бенедикт, – сказала она, – возможно, это покажется вам странным, но я не знаю, кто еще способен мне помочь. – Голос ее дрожал. – Поскольку вас нет на месте, я прошу вашего искина передать вам это сообщение. Я не знаю, что мне делать, господин Бенедикт. – Грин глядела на него в упор, и я поняла, что она, пугавшая своих читателей, сама смертельно напугана. – Господи… все они – мертвецы.

Алекс коснулся кнопки. Изображение снова застыло.

– Это все, – сказал он.

– Все?

– Все, что было в сообщении.

– О чем это она?

– Не знаю. Понятия не имею. – Он глубоко вздохнул. – Такое ощущение, что эта женщина на грани нервного срыва.

Судя по виду, она и впрямь была донельзя напугана.

– Может, она слишком много пишет про всякие ужасы, – предположила я.

– Может быть.

– И ты никогда с ней не встречался?

– Нет.

– Все они – мертвецы… кто?

– Не знаю.

– Может, вымышленные герои? – Я приготовила кофе для нас двоих. – Не посоветовать ли ей обратиться к кому-нибудь?

– Сообщение лежало в папке несколько дней.

– Это потому, что мы просили Белль не беспокоить нас.

Алекс вывел на экран иллюстрации к ее книгам. «Этюд в черных тонах» – молодая женщина в круге света играла на струнном инструменте, из-за темной занавески за ней наблюдали сверкающие глаза. «Люблю тебя до смерти» – напоминающее лису существо, печально стоящее на коленях у чьей-то могилы. «Ночной скиталец» – сатанинская фигура в облаках над городом, что залит лунным светом. И еще три романа с аналогичными мотивами: «Жаль, что тебя нет со мной», «Узнать тебя и умереть», «Полночь и розы».