Алекс встретился с ним в «Коки-Плейс», кабаре в горах к северу от лечебницы Святого Фомы. Потом он пересказал мне свой разговор с психиатром.

Обермайер, видимо, считал, что Алекс надеется найти неизвестную рукопись. Если бы таковая существовала, она стоила бы немалых денег.

– С самого начала, – сказал Алекс, – мне было ясно: он рассчитывает поговорить со мной, получить деньги и ничего толком не сообщить.

– И что он тебе все-таки сказал?

– Кто-то поставил ей линейную блокировку.

– Что?

– Это процедура, которой подвергают психически больных или тех, у кого наблюдаются чрезмерные эмоциональные проблемы. Она позволяет врачам изолировать определенное воспоминание или набор воспоминаний, чтобы предотвратить связанные с ними поступки пациента и даже разговоры на эту тему.

– Зачем это может понадобиться?

– Например, чтобы устранить желание мести или предотвратить навязчивое преследование. Что-то в этом роде.

– Кто же проделал с ней это? И зачем?

– Обермайер понятия не имеет. В ее медицинских данных ничего нет.

– Значит, процедуру выполнили незаконно.

– Да.

– Можно примерно предположить, когда это произошло?

– Он абсолютно уверен, что в течение прошлого года.

– Ты хочешь сказать, что у нее были какие-то воспоминания, впоследствии заблокированные, и она даже не могла никому рассказать, что это было?

– В общем, да.

– Но воспоминания все равно остались?

– Да.

– Почему бы им – кем бы они ни были – просто не стереть ей память?

– Если сумеем их найти, спросим. Я предполагаю, что им не удалось бы скрыть полную очистку памяти. Несчастная даже не смогла бы найти дорогу домой.

– А этот психиатр не мог ей помочь, вместо того чтобы полностью стирать память?

– Он говорит, что пытался. Но судя по всему, линейную блокировку невозможно снять.

– Значит, он сделал ей полную очистку из-за того, что у нее была проблема с линейной блокировкой? Я правильно понимаю?

– Ей сделали мнемоническую экстракцию, потому что она об этом попросила.

– И он не мог отказать?

– Он сказал, что не видел иного выхода и должен был позволить ей это.

– Почему?

– По его словам, иначе она могла покончить с собой.

– По-твоему, это случилось на Салуде Дальнем?

– Думаю, в этом нет сомнений.

– Полагаешь, она наткнулась на настоящего оборотня? Что-нибудь в этом духе?

– Вероятно, она узнала нечто такое, о чем ей знать не следовало.

Два дня спустя Алекс попросил меня кое-что посмотреть.

– Это запись с Конвента ужасов «Ночные новости», – сказал он. – Он состоялся за несколько дней до отлета Викки на Салуд Дальний. Викки была среди гостей. Это одно из мероприятий, в которых она участвовала.

Появилась голограмма: четверо за столом, Викки с краю. Позади меня слышался шум зала. Сидевший рядом с Викки рыжеволосый мужчина поднял руку, и все замолчали.

– Меня зовут Сакс Черковский. К вашему сведению, мой последний роман называется «Ночь страха». Я – ведущий этой дискуссии и хотел бы представить всех ее участников. Разговор пойдет о том, как создавать настроение, иными словами, о том, как напугать читателя.

Мы промотали вперед бо́льшую часть комментариев, пока не подошла очередь Викки.