Желудок, отравленный химией, скручивают болезненные спазмы. Я все же переборщила с таблетками и теперь расплачиваюсь за свою глупость, цепляясь ослабевшими пальцами за край раковины.

Когда я наконец разгибаюсь, из зеркала на меня смотрит осунувшаяся волчица с размазанной по лицу красной помадой. Отнюдь не красотка. Лампа под потолком моргает холодным голубым светом, в котором мое лицо — лицо покойницы.

Спустя двадцать минут, толкая дверь уборной, я надеюсь, что развратная парочка в конце коридора завершила свои игры и убралась куда подальше. Но, похоже, сегодня удача окончательно от меня отворачивается. Выходя из туалета, я нечаянно задеваю дверью плечо незнакомки, делавшей за бисерными шторами минет.

— Корова, смотри, куда прешь, — бросает она и, цокая каблуками, устремляется за своим спутником — толстяком в сползающих штанах. Ее смуглую спину вдоль всего позвоночника украшает татуировка в виде извивающейся змеи.

Щеки горят. Выждав немного, я делаю шаг в сторону выхода, откуда доносится грохочущая клубная музыка. Всего один шаг, потому что в следующую секунду некто, вынырнувший из мрака, вжимает меня в закрытую туалетную дверь. В ноздри бьет крепкий запах мужского возбуждения. По обеим сторонам от моей головы опускаются руки, бугрящиеся мускулами.

— Элен, надо поговорить, — ухо обдает горячим дыханием Эштера, и я чувствую себя уязвимой, потому что мое тело избавилось от блокаторов. Запах чужого альфы снова сводит с ума.

Эштер вжимается в меня крепкой грудью, бедрами. В живот упирается твердый бугор. Я в ловушке мужских рук. Поймана в капкан одуряющего аромата, кружащего голову.

Это неправильно — млеть в объятиях постороннего мужчины, в то время как жених ждет меня за дверью. Но отстраниться нет сил. Можно лишь срывающимся голосом умолять Эштера отодвинуться:

— Что… ты делаешь? Пусти. Пожалуйста.

От неправильности происходящего хочется разрыдаться. Собственная беспомощность злит. Да, я наполовину зверь, но и человек тоже, и ненавижу, когда инстинкты берут верх над разумом.

— Элен, сладкая, как ты пахнешь, — вгоняя меня в краску, Эштер жадно втягивает воздух рядом с моим лицом. Его зеленые, как абсент, глаза горят в полумраке потусторонним пламенем, гипнотизируя, лишая воли. Коленом волк раздвигает мои ноги, приподнимает юбку, давит на трусики, на промежность, закрытую кружевной тканью, которая уже насквозь мокрая.

— Не надо… Гор…

Имя друга заставляет Эштера ревниво зарычать.

— Неужели ты не понимаешь?

— Не понимаю чего? — испуганная напором альфы, я опускаю ладони на его грудь и давлю, давлю, давлю — из последних сил пытаюсь выбраться из ловушки. Удивительно, что вообще способна сопротивляться: похоже, часть таблеток все же успела всосаться в кровь.

— Не понимаешь, почему твое тело так на меня реагирует. Ты же моя истинная пара, Элен.

Слова Эштера как кипяток, которым плеснули в лицо. Пока я стою, оглушенная, волк продолжает лихорадочно шептать мне в губы:

— Ты моя, Элен. Моя. Судьба так решила, отдала тебя мне. И я не собираюсь делиться. Знаю, Освальд тебя не отпустит. В вашем клане какие-то варварские законы, но мы можем… мы можем сбежать. Да, сбежать, Элен. Вдвоем. Вместе. В Эверском лесу у меня есть друзья, которые нас спрячут.