– Я не верю, что он как-то тебя обозвал, – ответил Мейкен. – И ты, если мне не изменяет память, заговорил с ним первым. Так что двигай отсюда, сынок. И не хочу тебе это повторять.

– Он назвал меня гомиком!

– Так ты боишься, что, может, ты гомик? – спросил Мейкен вроде бы с искренним интересом, и Гартон густо покраснел.

По ходу этого диалога Хагарти изо всех сил пытался увести Адриана Меллона. И наконец Меллон сдвинулся с места.

– Пока-пока, любовь моя! – обернувшись, крикнул Адриан.

– Заткнись, сладкожопый, – бросил ему Мейкен. – Проваливай отсюда.

Гартон попытался броситься на Меллона, но Мейкен схватил его.

– Я могу отвезти тебя в участок, дружок, и, судя по тому, как ты себя ведешь, это не самая плохая мысль.

– Когда увижу тебя в следующий раз, тебе будет больно! – крикнул Гартон вслед удаляющейся паре, и многие головы повернулись в его сторону. – А если ты будешь в этой шляпе, я тебя убью. Не нужны городу такие гомики, как ты!

Не поворачиваясь, Меллон поднял левую руку, помахал пальцами (с ногтями, накрашенными светло-вишневым лаком) и еще сильнее принялся крутить бедрами. Гартон вновь рванулся к нему.

– Еще одно слово или движение, и ты едешь в участок, – спокойно предупредил Мейкен. – И поверь, мой мальчик, слова у меня не разойдутся с делом.

– Пошли, Паук. – Крис Ануин дернул его за рукав. – Остынь.

– Вы любите таких, как этот? – спросил Паук Мейкена, полностью игнорируя Криса и Стива. – Да?

– Такие мне как раз безразличны, – ответил Мейкен. – А что я действительно люблю, так это спокойствие и порядок, и их ты как раз и нарушаешь, прыщавый. А теперь хочешь проехать со мной или как?

– Пошли, Паук, – подал голос Стив Дюбей. – Давай съедим по хот-догу.

Паук пошел, нарочито одергивая футболку и убирая волосы с глаз. Мейкен, который тоже давал показания наутро после смерти Адриана Меллона, указал в них: «Последнее, что я слышал, когда он уходил с дружками, были его слова: «Когда увижу его в следующий раз, ему крепко достанется».

– Пожалуйста, мне нужно поговорить с матерью, – в третий раз попросил Стив Дюбей. – Я должен поговорить с матерью, чтобы она успокоила моего отчима, не то он задаст мне чертовскую трепку, когда я вернусь домой.

– Скоро поговоришь, – пообещал ему патрульный Чарльз Аварино. И Аварино, и его напарник, Барни Моррисон, знали, что сегодня Стив Дюбей домой не вернется, возможно, не попадет туда еще много вечеров. Парень, похоже, не понимал, насколько серьезен этот арест, и Аварино не сильно удивился, когда какое-то время спустя узнал, что Дюбей бросил учебу в шестнадцать лет. До того он учился в школе на Уотер-стрит. Его коэффициент умственного развития равнялся 68, как следовало из теста Векслера, который он проходил в седьмом классе, где дважды оставался на второй год.

– Расскажи нам, что случилось, когда ты увидел Меллона, выходящего из «Сокола», – предложил Моррисон.

– Нет, чел, лучше не буду.

– Почему нет? – спросил Аварино.

– Я, возможно, и так наговорил слишком много.

– Ты и пришел сюда, чтобы поговорить, – напомнил Аварино, – нет разве?

– Ну… да… но…