— Я так не хотела тебя отпускать, — шепчу я в трубку. — Нужно было прислушаться к себе…

— Эй, давай без слез. Завтра буду тебя ждать в обед, — категорично заявляет Макс. — Умоляю, Марин, поспи, не забывай, что ты беременна и переживать тебе нельзя.

Он прав, я должна думать о ребёнке, просто я никак не приму эту мысль, что теперь я в ответе не только за себя. Спасибо Максу, что напомнил.

Мы перекидываемся ещё парой фраз, он называет мне адрес больницы и вскоре мы прощаемся. После нашего разговора мне все же становится намного легче и я, по его просьбе, сообщаю маме полученную информацию и ложусь спать.

Долго ворочаюсь, загруженная бесконечным потоком мыслей, но после все же засыпаю.

Утром я подрываюсь раньше будильника, мы с мамой готовим суп для Максима и ближе к обеду едем к нему.

Я залетаю в палату, вижу на кровати Максима и подбегаю к нему. Краем глаза замечаю здоровенного мужчину, которого я где-то уже встречала.

— Максим?! — дожидаюсь пока он сядет и не крепко обнимаю его.

— Боже, ты с таким видом забежала, словно я при смерти, — хмыкает парень, бегло осматривая мое лицо. — Привет, мам, — здоровается он с женщиной, застывшей у входа.

Я наблюдаю за ней и подмечаю, что она поглядывает на мужчину, что стоит у окна. Понимаю, что она засмущалась, но быстро взяла себя в руки и подойдя к нам, чмокнула Котова в щеку.

— Ты заставил нас переживать. Впрочем ничего удивительного.

Я вглядываюсь в лицо Максима и мне хочется плакать: смотреть на такое месиво неприятно. Нет, он мне в любом виде нравится, но я думаю о том, сколько боли это ему приносит и мне становится не по себе. Я не хочу, чтобы он мучился. Обнимаю его чуть крепче, жадно цепляюсь за его талию.

— Оставим молодых, — откашливается мужчина, прерывая наш с Максимом зрительный контакт. — Мы бы могли сходить за кофе, не против?

Он обращался к моей маме, на что она удивляется и отводит взгляд. Я впервые вижу ее немного потерянной, хотя удивляться нечему, мужчина видный, высокий, в хорошей физической форме, имеет грубоватые черты лица, но добрые светлые глаза, от которых нельзя оторваться.

Приятный кавалер. Неудивительно, что она немного засмущалась, напомнив при этом меня, хотя после смерти отца я не видела и не слышала, что она с кем-то встречается. И только сейчас понимаю, что возможно она не делала это из-за нас с братом, не приводила никого в наш дом. Но я буду рада, если она найдёт своё счастье, как я нашла своё.

— Можешь идти, мам, — подбиваю я ее, на что она приподнимает вверх бровь, но все же выходит вместе с новым знакомым из палаты.

— Что с тобой? Что случилось? Почему ты оказался здесь? — закидываю вопросами, трогая руки и грудь Макса, ища поддержку.

— Я победил, — ухмыляется он, но морщится, потому что ему больно из-за новых ран на лице.

— Чему ты улыбаешься? Ты весь в бинтах, твоя нога… — перевожу взгляд на его колено.

Видимо операцию уже сделали.

— Из-за ушиба там образовалась жидкость, ее вывели, — сообщает он мне. — Я выиграл и это главное.

— Разве победа так важна? — удивляюсь я.

— Я же тебе обещал, — самоуверенно заявляет он, притягивая меня к себе так, чтобы я лежала под боком.