– Н-ни фи-га себе!… – только и смог с содроганием вымолвить Ромка.
– И вот представь, что этот вот… человек, – сказала она как выплюнула, – еще и пытается за мной ухаживать! Ну как же! Первый парень на деревне! Поэтому он тебя сразу и возненавидел…
– Меня? – не поверил Ромка.
– А чего бы ты хотел? Ты молод, талантлив, хорош собой…
Ромка только моргать успевал.
– …и Леша, естественно, сразу почувствовал, что рядом с тобой ему как-то нечего делать! Рома, ты не поверишь, но он мне просто проходу не давал! Подарки эти его… – И, взвинтив себя окончательно, Лика одним рывком сорвала с талии хитрого плетения поясок, швырнула об пол. Серебряный балахончик распахнулся по бокам весьма откровенно и соблазнительно. Как Ромка и предполагал, под балахончиком у Лики ничего не было.
– Прошу тебя, выбрось! – потребовала она с искаженным лицом, гадливо тыча в поясок пальцем. – За порог его!
Вконец растерянный и смущенный, Ромка выпутался из гамака, подобрал предмет туалета и, приблизившись к смутному световому овалу, выполнил просьбу.
– Как будто я виновата в том, что красивая… – надломленным голосом сказала вдруг Лика. Вынула из прически что-то вроде гребня и, тряхнув головой, рассыпала волосы по плечам. – А я ведь красивая, Рома, я это знаю… Мужики за мной еще дома увивались… Только зачем мне все это? Комплименты, подарки…
В развевающемся балахончике она стремительно прошла к одной из кладовок и наискось сдернула с натянутого кабеля входную простыню.
– За порог! Все за порог! – неистовствовала Лика, швыряя на пол вещь за вещью. – И это! И это!
Снова сорвалась с места, подошла почти вплотную к Ромке и вдруг остановилась, обессилев.
– Иди сюда, – попросила она тихо и устало. – Иди ко мне…
Ромка, затрепетав, нагнулся, положил кувалдочку на пол и шагнул к Лике. Обнял. Руки сами собой нырнули в боковые разрезы балахончика.
– Выключи свет… – шепнула Лика… – Ромка не понял.
– О Боже… – выдохнула она раздраженно. Освободилась от объятий и, подобрав кувалдочку, ударила с маху по одному из световодов. Тонкая сияющая струна лопнула с жалобным вскриком, и все погрузилось в полумрак, слабо подсвеченный расплывающимися по полу алыми и сиреневыми бликами.
Глава 13
Он в черепе сотней губернии ворона.
Владимир Маяковский
Василий разъял веки и обнаружил, что его опять выбросило не туда – на самый край площади-потолка. Досадливо хмыкнув, провел пятерней по сухим, распушившимся от чистоты волосам. Короткая стрижка отозвалась легким потрескиванием. Все-таки интересная штука эти самые скоки! Воспользуешься разок – и умываться не надо. Хотя, с другой стороны, чем тут умоешься? Разве что водкой – у Пузырька.
Василий прикинул, куда идти, и пересек гладкую, словно слюдяную площадь по краешку. Справа звучала бодрая утренняя канонада – народ расправлялся с глыбами. Жрать хотелось всем. Кстати, Василию – тоже. Вчера он, переступив через принципы, выломал в необитаемой опоре увесистую железяку неизвестного назначения и раздробил с ее помощью пару глыб.
Василий свернул в ближайший проулок и огляделся. Свидетелей нигде не наблюдалось. А вот камушков было полно, но все какие-то крупноватые. Облюбовав молочно-белый валун поменьше, обошел его со всех сторон, прикидывая, откуда бить.