Я возвращаюсь на кухню, но не захожу, а остаюсь у стены и прислушиваюсь. Сплетни слуг — неприятно, но информативно. Я чуть-чуть помогаю себе магией, и голоса в общем шуме обретают отчётливость.

— Она всегда была бесстыжей! Кем бы она была, если бы не господин барон? Приютской беспризорницей?

— Как господин барон ни старался, натуру не переделать, в мать пошла. В борделе и кончит. Господина барона жалко.

— Страшно подумать, каково ему было увидеть дочь в постели мужчины.

— Развратница!

Вот вроде бы верно — девушка, если она не магиня и ложится в постель до свадьбы, да ещё и к незнакомцу, развратница. Но почему-то я никак не могу соотнести это слово с Асей.

— А вы заметили, что господин важный гость не только к завтраку не вышел, но и днём не появлялся. Кто-нибудь видел?

— Мало ли…

— Я вот думаю, может, синьорина и есть убийца?

— Господин дознаватель забрал её в тюрьму?

— Да нет же, она сама сбежала.

— Сбежала?!

— Ну да, я сама видела, как она утром на улицу одна вышла. Ещё оглядывалась…

— Раз сбежала, значит, точно виновата, — припечатала писклявая дурища.

Я с трудом удержался, чтобы не ворваться и не… Не что?! Какое мне дело? А вот есть дело.

Врут слуги много, а кто не врёт, тот для красоты приукрашивает. Выходит, барон застукал Асю со мной. Сам или помогли? Скорее, второе. Недоброжелателей у Аси, как выяснилось, хватает. Я не проснулся. А барон… выгнал Асю из дома? Даже не поговорив со мной? Но и говорить вроде как не о чем… Официально барон Асю не признавал, поэтому требовать, чтобы я взял на себя ответственность, он не имеет никакого права, а брак аристократа, пусть и нетитулованного и простолюдинки — это мезальянс.

Только вот почему-то мысль о браке с Асе не вызывает никаких протестов. Я сошёл с ума. Надо разобраться, что не так с её аурой. Слишком чистая. Слишком… желанная.

Я, незамеченным, оставляю кухню и ловлю себя на том, что иду разбираться с бароном, причём разборки не сулят ничего хорошего. Кулак непроизвольно сжимается.

Демоны! Мне срочно нужно показаться кому-то сведущему. Я читал о том, что у полукровок иногда человеческая и нечеловеческая природа входят в жёсткое противоречие, но никогда не думал, что меня это коснётся. Судьба посмеялась и макнула меня в мою самоуверенность, как котёнка.

В холле я сталкиваюсь с признанной дочерью барона, леди Эшли-Самантой. Девушка возвращается в компании своей личной горничной.

— Добрый день, леди, — первым здороваюсь я.

По ауре ползут отвратительные серые пятна, ещё более отвратительное пятно на ауре служанки. Вечером ауры обеих выглядели лучше…

— Добрый день, господин Феликс.

— Вы, должно быть, были на прогулке? — светски спрашиваю я, хотя с языка рвётся совсем другой вопрос.

— В храме, господин Феликс. Я молилась за благополучие семьи.

Не лжёт, храм леди действительно посетила, однако искренности в её словах нет, её молитвы звучали не от сердца.

— Хм? С самого утра до полудня? — храм принято посещать рано.

— Да, господин. Жрецы не отказали, и провели ритуал благословения для всей нашей семьи и для Аси. Вы ведь… знаете?

Бесплатно жрецы благословляют только новорожденных и детей во время тяжёлой болезни. Леди щедро заплатила, и это наводит на нехорошие размышления.